Прикованная толстенными цепями, каждая из которых удержала бы дракона.

Книга чуть заметно шевелилась, и из ящика доносились неприятные скрежещущие звуки – словно там гневалось существо, обладаюшее не одной сотней зубов.

– Что это? – спросил Арс вполголоса.

– Теологический Самонастраивающийся Летописец! – с гордостью ответил Предсказамус, извлекая из-под мантии перчатки из кожи василиска. – Существует в единственном экземпляре! Я сам его соорудил!

– А что он делает?

– Он регистрирует все, происходящее с богами! – по жилой волшебник острожным движением снял с ящика крышку, скрежетание стало громче. – Постоянно сканирует вершину Влимпа и ведет хроники.

– А там о нем знают? – осторожно спросил Арс.

– Если бы знали, то на месте этого дома была бы яма в сотню метров глубиной. – Предсказамус был до ужаса серьезен. – Но этот комплекс заклинаний им не засечь!

– Ого! – только и смог сказать Арс. – А как он действует?

– Долго объяснять, – бывший прохфессор осторожно коснулся книги, та вздрогнула, – начальные данные ввел я, остальное Летописец выяснил и записал в себя сам... Как, ты говоришь, выглядел тот идол в особняке?

Глава 7

– Сейчас мы его поищем! – книга вновь вздрогнула, подскочила и ловко ухватила Предсказамуса обложкой за руку. – Но-но, не балуй! Он такой норовистый!

Тон у пожилого мага был точно такой, каким говорят о любимой кошке, которая ненароком нагадила в ботинок важному гостю. Арс на всякий случай отодвинулся.

Бывший прохфессор пресек очередную попытку Летописца откусить ему руку, а затем принялся почесывать книгу (Арс не поверил глазам!) у корешка. Та замерла, а затем ее страницы задрожали.

Из прозрачного ящика донеслись звуки, напоминающие шелестящее мурлыканье.

– Так, а теперь открывайся, – умиротворенный Летописец позволил листать себя. На страницах его, к удивлению Топыряка, имелся не только текст, а еще и цветные миниатюры.

Они изображали богов. И не только в тех торжественных обликах, что известны всем и по которым чаще всего изготавливают статуи, а еще и в скромных, обыденных, используемых на Влимпе.

Грубо говоря, в трико с пузырями на коленях и в драных тапочках.

– Ага, вот и он! – восторженно проговорил Предсказамус. – Нор-Тенар, отпрыск Бевса-Патера и Одной Бабы... так...

Арс осторожно подошел ближе. Миниатюра изображала того самого носатого пузана со злобной улыбкой. В одной руке его был кошелек, а в другой – сеть.

– Народился всего сто сорок лет назад... – сообщил старый маг. – Для богов – младенческий возраст.

– И чего же этому младенцу понадобилось у нас, в Ква-Ква?

– То же, чего ищут все боги, – пожал плечами Пред-сказамус, – веры и власти.

Он захлопнул книгу, та недовольно зашелестела. Когда прозрачная крышка со скрежетом легла на место, Летописец сделал попытку подпрыгнуть. Зазвенели удерживающие его цепи.

– Вернемся в обитель, иначе хлад премерзкий рискует в лед нам члены обратить! – Предсказамус возвратился к витиеватому стилю, и Арс только в этот момент ощутил, как в подвале холодно.

Наверху, в кабинете хозяина, было тепло. Гостевое кресло радушно впилось в седалище какой-то пружиной, но Арс не обратил на это внимание.

До седалища ли, когда решаются судьбы города?

– Сложно говорить о тех, кого именуют богами, – проговорил Ностер Предсказамус, нещадно теребя бороду. – В человеческих языках, как и в языках других разумных существ часто не хватает слов. Но я попробую. Каждая божественная сущность жаждет поставить свой лоток на рынке веры и зарабатывать на нем побольше. Понятно?

– Ну... да...

– Но Лоскутному миру много тысяч лет, и места на этом рынке давно поделены, остались свободными только самые плохие, до которых покупатели добираются реже, чем демоны до чертогов Влимпа. И скажи, ты бы захотел стать Богом Козьих Болезней или Покровителем Выгребных Ям, особенно если ты – отпрыск той, кого именуют Величайшей Из Богинь, и самого Отца Богов?

– Нет, не захотел бы, – честно ответил Арс.

– Вот и он не захотел, – бывший прохфессор вздохнул. – Возжаждал большего. Но другие ничего не отдадут без боя, а в открытой схватке много ли шансов имеет младенец? И он, судя по всему, пошел на хитрость... на то, до чего сам Шпулер-Ловкач не додумался. Ведь нигде не сказано, что смертные должны знать, в кого именно они верят? Они должны просто верить. Вот твои приятели, они ведь верили в то, что с помощью этого... мракетинга... заработают деньги?

– Ну да, верили.

– А значит, верили и Нор-Тенару, который этот мракетинг придумал. Верили искренне, всей душой. А такая вера дает богу чудовищные силы! С их помощью он и управлял своими последователями! Заставлял их рушить храмы других богов!

– Зачем?

– Ребенок знает только один способ избавиться от того, что ему мешает – сломать это! – Предсказамус дернул себя за бороду чуть сильней, и к немалому удивлению для себя, выдрал длинный клок. – А поскольку Нор-Тенар делал это не сам, а руками людей, то никто из богов не мог увидеть, что действует именно он! Как там предсказал Толстопятый – «и снизойдет страх богов на город великий, будут безумием одержимы сонмы ради злата». Все так и есть... «Падут многие, но возродятся, лишь тот, кто затеял сие, снизойдет в позор, ибо никто есть он»...

Изреченное много столетий назад прорицание прозвучало мрачно и торжественно.

– А при чем тут люди из Тайги? – спросил Арс. – Ведь мы видели одного из них там, в особняке...

– Тайга – Лоскут дикий, там нет ни одного святилища, а значит, и следить за тем, что там происходит, боги могут лишь непосредственно. Наверное, Нор-Тенар явился туда и с помощью пары нехитрых трюков заставил тамошних жителей поклоняться себе. Кто-то из жрецов Нор-Тенара и принес его статую сюда, в Ква-Ква, вместе с идеей сетевого мракетинга...

– Ага, ясно, – кусочки мозаики становились на места, образуя картину сложного и наглого замысла. – И что, можно быть спокойным? Ведь в пророчестве говорится, что все закончится хорошо?

– Ну... да... – старый маг задумался, – хотя я не вижу, кто бы мог остановить Нор-Тенара, кроме нас с тобой.

– А почему бы просто не сообщить о нем другим богам? Им ведь ничего не стоит разрушить его храм!

– Сообщить можно, – согласился Предсказамус, – но любой из богов, кто разрушит чужой храм в городе, просто набитом святилищами, тут же окажется изгоем среди прочих! Давно уже между обитателями Влимпа нет открытых битв, и всякий, посягнувший на чужой храм, пусть даже тайный, скорее всего покажется другим безумным агрессором. Все прочие тут же задумаются – «а чего ему стоит напасть на мой храм?».