– Тихо.
Она замолчала.
Собачий лай отдалился и доносился теперь явно сверху. Так и есть – собаки во тьму идти не пожелали, здесь таксы нужны, а не эти здоровенные людоеды… Если только в этом мире есть таксы…
Но Река остановили не собаки.
Коридор впереди двоился. Рыцарь водил фонарем, перебрасывая взгляд с одного хода на другой. Подавался вперед, желая заглянуть поглубже – но не делал и шага.
– Что там, Рек?
Тишина. Отдаленный собачий лай.
И – взгляд из темноты. То ли справа, то ли слева…
Ирена проглотила противный комок. Механически погладила живот; бедный малыш. Это же каким нервным ты родишься. Темноты будешь бояться с пеленок…
– Ян…
Тишина.
– Ян, это я…
– Вижу…
Рек дернулся.
Голос шел справа. Очень тихий, усталый, бесцветный голос.
– Ирена, вы живы… слава Создателю.
* * *
– …Как вы меня нашли?!
– Мы вас не искали, – она нервно усмехнулась. – То есть сейчас не искали… за нами… погоня.
– Черт… Вы прямо-таки притягиваете неприятности, Ирена.
– Никогда за мной такого не водилось, – сообщила она мрачно. – Это… МОДЕЛИ. Они выживают меня…
– Ирена, вы нашли выход?
Она помолчала.
– Нет… Ян, я думала, ВЫ нашли…
На этот раз пауза получилась многозначительной.
– Вы решили, – медленно произнес вампир, – что я смылся, бросив вас?
– Нет… то есть в какую-то минуту… нет, я так не думала.
– Ирена, – в голосе вампира послышалось почти презрение.
– Я так не думала, Ян, честное слово… Я решила, что с вами что-то случилось…
– Со мной действительно… случилось, – вампир усмехнулся в темноте.
Они сидели на подстилке из сухого мха. Фонарь пришлось затушить. Из всех троих зрением обладал сейчас один только Семироль.
Ирена предполагала, какое лицо сейчас может быть у рыцаря. И Семироль отлично видит это лицо, и внутренне, наверное, потешается…
Ей на минуту стало обидно. За Река, который на самом деле насмешки не заслужил.
Собачий лай на поверхности давно уже угомонился. Сейчас, вероятно, люди в черном готовят экспедицию в преисподнюю, а испуганные хуторяне отговаривают их, потому как кровосос, надо полагать, уже и рыцаря, и злонамеренную беглянку употребил в пищу, вернее, в питье…
Ирена в изнеможении прикрыла глаза. Смотри – не смотри, разницы все равно не было никакой, с закрытыми глазами даже удобнее…
В темноте ее взяли за руку. Пожатие было знакомым, но непривычно слабым; потом рука осторожно легла ей на живот.
– Все в порядке, Ян…
Пожалуй, она сказала это даже слишком бодро. Прикосновение Семироля было одновременно нежным и хозяйственным; зачем, зачем она в свое время, лежа в дрянной гостинице на соломе, молча обещала отдать этого ребенка… его заказчику?
Пусть даже родится трижды вампиреныш…
– Ян, я…
Она запнулась. Упырь-адвокат снова пожал ее руку – доброжелательно, но очень слабо:
– Ничего, Ирена… Той ночью мне потребовалось… вы знаете что. Нервная встряска, все такое, короче, физиологическая потребность… Я скоро нашел, за счет кого ее утолить. Не пугайтесь – тот мужичонка остался жив… Зато Провидение… нам следовало догадаться сразу. Провидение сочло мои действия достойными кары… Я упал и сломал ногу! На ровном месте, Ирена! Я так удивился… Мимо проезжал возчик, и тут, Ирена, начинается самое интересное… Вместо того, чтобы отвезти меня в гостиницу, как я просил… этот идиот счел, что настало время заработать немножко счастья ему и его дочке… И увез калеку, то есть меня, к себе в пригород, в опеку… Ирена, я ведь ничего не понимал! То есть начинал понимать… Идиоты. Они взяли мне ногу в лубок – неправильно! Обращаться к врачу не сочли нужным – зачем раздавать заслуги перед Провидением чужим людям… Ох, я не раз и не два вспомнил Ника – вот был профессионал… вернее, не был, а есть… Короче говоря, мое терпение исчерпалось. Я немножко пополнил свои запасы гемоглобина – травма, Ирена, травма! – и на костылях поплелся на поиски лекаря… Но Провидению опять что-то не понравилось – и меня выследили, затравили как упыря! Бегать на одной ноге неудобно… И больно. Я забился в какую-то дыру… На сегодняшний день нога моя срастаться не желает, налицо все возможные осложнения… Не за горами сепсис. Вернее, у меня уже десять раз развился бы сепсис, если бы в пещеру время от времени не забредали…
– Вы упырь? – глухо спросил рыцарь.
Ирена вздрогнула от звука его голоса.
– Да, – равнодушно отозвался Семироль.
– Это вы сосали кровь из…
– Да, да, да. Но той девочке, кажется, даже понравилось.
Ирена высвободила руку, остававшуюся в ладони Семироля. Тот не сделал ни движения, чтобы ее удержать.
– Рек, – она старательно улыбнулась в пустоту. – Познакомьтесь, это господин Ян Семироль, я о нем рассказывала… А это, Ян, господин Ректоноор, он же Ос-Шиповник, бескорыстный странствующий рыцарь… Ян, Рек помогал мне искать вас…
Повисла пауза. Слишком долгая для непринужденной светской беседы.
– Вы циничная, вредная человечеству тварь, – сказал Рек, и голос его как-то металлически звякнул.
Ирена обеими руками вцепилась в скрипучий мох.
– Человечеству? – удивился Семироль. – Кто тут у вас в роли человечества, юноша?
Рек не слушал:
– Я обещал тем людям убить вас… И я исполню обещание.
– Сейчас? – саркастически осведомился Семироль.
Пещера ожила.
В отдалении послышались… нет, не голоса. Идущие в облаву хранили молчание; еле слышно поскрипывали камушки у них под ногами, изредка звякал металл.
Охота началась. Вернее, начался ее очередной этап.
Семироль склонился к Ирениному уху, и она кожей ощутила жесткую бороду на его щеках:
– Забирайте своего дон-кихота… и отходите вглубь.
– А вы?!
– Я калека, но не настолько же…
Она заметила, что голос его чуть дрожит. Совершенно не от страха. И не от волнения.
Совершенно иная страсть владеет сейчас преуспевающим адвокатом. Сильнейшая, вовсе не человеческая страсть.
– Ирена, ну идите же… Мне очень НУЖНО. Иначе я умру.
* * *
Ирене так ничего и не узнала о дополнительных способностях упыря-адвоката, тех, что не находили применения в зале суда. И даже не уверилась до конца, что они вообще были, эти способности. Как говаривал в свое время осужденный доктор Ник, «черт его знает. Упырь…»