– Ты… – Она ухватилась за дверной косяк.
– Я в жизни не пробовал, – сказал он с чистой совестью. – Я не наркоман. Я не пью. Даже пиво. У нас полкласса курят по пачке в день… А я курю?
Мать молчала. На ее бледное лицо медленно возвращалась краска.
– Прошу тебя, только не нервничай, – тихо сказал Арсен. – У меня был кризис, да. Сейчас все в порядке. Я все сдам. Кураторша сильно кричала?
– Нет. Она только удивлялась, почему тебя нет.
– Мам, я все устрою.
Она отступила на шаг. Недоверчиво прищурилась:
– Но ты ведь врал нам целый месяц. Делал вид, что идешь в школу, а сам…
– Я был дома, ма. Не болтался по казино, не сидел в подвале. Не спускал деньги на автоматы.
– Обещай мне, что завтра пойдешь в школу!
– Обещаю, – он даже не запнулся.
* * *
Он поставил будильник на шесть и за час успел сделать несколько важнейших дел. Отправил последнему клиенту пароль к его новой собаке, зашел в питомник, взял двух алиментных щенков. Яркого, похожего на сеттера, почти кирпично-красного, назвал Красс. Другого, пушистого и белого, хотел назвать Умка, но передумал и прописал в строке имени: Спартак. Потратил минут двадцать, обучая обоих откликаться на имена. Научил; теперь они неслись к нему через зеленый луг, высунув языки, в восторге подбрасывая на бегу задние лапы, стоило только набрать в командной строке: «Красс! Спартак!»
Ему жаль было их оставлять, но дела есть дела: пусть учатся развлекать себя сами. Арсен закрыл «собачью» программу и полностью сконцентрировался на делах Министра. Создал на своем аккаунте новую личность, подчеркнуто лишенную индивидуальности, надел черную маску на типовое лицо манекена и послал с визитами. Тугой мешочек у пояса выдавал платежеспособность.
Новосотворенная личность обошла один за другим три адреса. После третьего разговора мешочек с пояса фигуры исчез. Шел восьмой час утра. Арсен закрыл игру, выключил компьютер и вышел завтракать.
Отец подвез его до порога школы. Не укорял и вообще казался рассеянным и задумчивым. Арсен с тяжелым сердцем вошел в школьный вестибюль: ему казалось странным, что сотни людей готовы тратить ценнейшее время так бездарно и глупо.
Он высидел четыре урока. Потом потихоньку взял в гардеробе свою куртку и, забросив на плечо полупустой рюкзак, вышел на улицу.
Сегодня пятница.
Его одноклассники курили на скамейке, ни от кого не таясь, на земле стояли пустые бутылки из-под пива. Он попрощался и, не оглядываясь, рысью пустился к метро.
Очень удобно – всего одна остановка от дома. И никаких пробок.
Повернулся ключ. Щелкнул замок. Арсен сразу понял, что дома кто-то есть – хотя и мать, и отец в это время должны работать. В прихожей пахло чужим одеколоном и немного – устоявшимся табачным духом. Арсен отступил к двери, но уже через секунду увидел на полочке для обуви отцовы ботинки и мамины сапоги. А комнатных туфель не было. На кухне слышались приглушенные голоса…
– Кто там?
Через секунду мама была уже в прихожей.
– Арсен?! Почему так рано?
– У нас отменили последние три урока, – сказал он, не задумываясь.
– Правда? Или мне позвонить куратору?
– Ну позвони, – он начинал нервничать. Все шло не так, как задумано. Время уплывало. А ведь предстоит сделать еще очень много – до вечера. До ассамблеи.
В дверях кухни появился сумрачный отец. Тоже не поехал на работу. Интересно почему.
– Я прошу прощения, мне надо кое-что…
Он вошел в свою комнату и замер на пороге. Там, где утром стоял монитор, теперь блестела чисто вытертая столешница.
Арсен наклонился. Системного блока тоже не было. Под столом еще не успели убрать – там серыми катышками лежала пыль.
– Нам надо серьезно поговорить, – начал отец за его спиной. – Это, конечно, крайняя мера… Но у нас не было другого выхода.
– Где мой компьютер?!
– Мы его продали, – сказала мама, и сразу почему-то стало ясно, что она не врет.
У Арсена потемнело в глазах. Его диск. Его жесткий диск. Он никогда не сохранял пароли… Как чувствовал. Но его файлы… Его программы…
– Вы отформатировали диск? – спросил он шепотом.
– Покупатель сказал, что отформатирует сам. Что там у тебя? Игрушки?
Без паники, сказал себе Арсен. Данные по собакам у меня на флэшке. Личность Министра хранится на сервере игры. Вероятность, что парень, по случаю купивший подержанный комп, поймет, что именно попало ему в руки… крайне мала. Но существует.
– Слушайте, – Арсен облизнул губы. – Еще не поздно. Верните его. Если надо, я доплачу. – Он обрадовался правильной идее. – Мне нужен мой компьютер. Вы не понимаете, что вы сделали.
– Нет, мы понимаем, – отец смотрел мимо. – Ты сходишь с ума. Есть только один способ соскочить с этой иглы – бросить сразу!
Он вдруг шагнул вперед и взял Арсена за плечи:
– Послушай, сынок. Так много хорошего в жизни. Кино, книжки, девочки… Каток… Хочешь, поедем в Париж на эти каникулы? Я забронировал гостиницу на нас троих. Ты ведь хотел в Париж?
Арсен высвободился:
– Мне нужен мой комп. Срочно.
– Ты его не получишь. – Отец жестом остановил маму, которая хотела что-то сказать. – Это наше последнее слово.
– Телефон клиента?
– Что?
– Телефон того, кто купил мою машину?!
– Арсен…
– Что вы сделали! – Он понял, что теряет власть над ситуацией целиком и окончательно. – Что вы…
Он кинулся к двери. Отец попытался его удержать, Арсен вырвался с неожиданной силой. Мать отшатнулась.
– Ты видишь?! – закричал отец. – Ты видишь, что с ним творится?! Он невменяемый!
Арсен схватил с вешалки свою куртку.
– Арсений, стой! Ты никуда не пойдешь!
– Я пойду! – теперь он визжал, как ребенок. – Я пойду! И вы получите, что хотели!
– Стой!
Отец был сильнее, но он не представлял себе степени решимости Арсена. Четырнадцатилетний подросток, доведенный до отчаяния, может стать сильным, как загнанная в угол крыса. Арсен вырвался, оборвав застежку на куртке, и вылетел на лестничную площадку.
Отец не стал за ним гнаться.
* * *
На улице шел снег. От ветра сразу же навернулись слезы. Арсен бежал, на ходу тщетно застегивая куртку, пытаясь уверить себя, что не плачет, просто ветер и снежинки бьют в глаза. Кем они его считают – дебилом? Сопливым малышом?
Молния на куртке сломалась. Были еще кнопки, которыми Арсен давно не пользовался, – белые пластмассовые блямбы, тугие и неудобные. В конце концов, сойдет и так. Не умирать же от воспаления легких родителям назло?