Эти мои слова оказались большой ошибкой.

Принцессы разом замолчали. Со своей верхотуры я видела пять запрокинутых лиц.

— Вот оно что, — медовым голоском пропела Алисия. — Значит, совет магов твоего мира главнее Оберона?

— Значит, — подхватила Филумена, — король больше не хозяин в своей стране?

— Придёт совет магов и переспорит Оберона, — хмыкнула Ортензия. — Хи-хи.

— Фу, врунья! — выкрикнула Розина. — А я поверила!

Стелла молчала.

— Лена, — я услышала напряжённый голос Гарольда, — спускайся…

— Слушайте, вы! — я никак не желала принимать поражение. — Ну что вы упёрлись, как козы? Вы же состаритесь в этом храме! Вас же проклянут все на свете, сами люди после смерти Оберона храм развалят, а вас прикончат! Вас же на куски порвут!

— Прекрати истерику, маг дороги, — с отвращением промолвила Филумена. — Никто не состарится. Никто не умрёт. Просто вы, могучие маги, оторвёте наконец зады от кресел и отыщете то, что обещал Оберон. Нам всё равно, откуда вы приведёте принцев — но вы их приведёте. Это наше последнее слово.

— Ах так! — закричала я. — Ну погоди. Я вам достану принцев! Одного ревнивого, другого прыщавого, третьего… людоеда! А четвёртого…

Тут воздух перестал меня держать, и я полетела вниз — сначала медленно, поворачиваясь вокруг своей оси, а потом всё быстрее и быстрее. Перед глазами сделалось сперва красно-красно, а потом темно. И затихал вдали издевательский хохот принцесс.

Глава 6 Явление Уймы

Спас меня Гарольд. Сплёл посохом сеточку и сумел поймать меня у самой земли, вернее, у самого мозаичного пола.

В гробовом молчании мы с ним вышли из храма и побрели, куда глаза глядят. Вышли за городские ворота (стража приветствовала нас, кое-кто меня узнал, но мне было не до разговоров и не до объятий). Выйдя на берег речки Ланс, мы уселись на перевёрнутую рыбачью лодку и уставились на поросший лесом противоположный берег.

Солнце село. Закатное небо отражалось в широких и спокойных водах Ланса.

— А какая хорошая идея, — сказал Гарольд.

— Что?

— Да отличная ведь мысль… Выдавать их замуж по очереди. За Александра, — Гарольд плотоядно усмехнулся.

— Не любишь ты принца.

— А за что его любить? Знаешь, я бы последней выдал замуж Стеллу. Пусть она останется в живых. Она из них единственная нормальная, только Филумена на неё давит.

— Спасибо, — сказала я со вздохом.

— За что?

— За то, что я — это я, а не мокрое место в храме на полу.

— Не за что. Ты здорово летала.

Я улыбнулась:

— И план, говоришь, хороший?

— Ага. Жаль только, что невыполнимый. Для Оберона.

— Так я ведь знаю. Я хотела только, чтобы они испугались.

Гарольд невесело покачал головой:

— Теперь ещё они нажалуются королю…

— Пусть жалуются, — сказала я зло. — Гарольд… А что такое Ведьмина Печать?

Он вздрогнул. Покосился с подозрением:

— Откуда ты знаешь?

— Король сказал. Чтобы я, мол, пустил тебя за Ведьмину Печать, да ради собственной шкуры…

Небо потихоньку меняло краски. Будто линяло, сменяя золотую шкурку на светло-бежевую.

— Ленка, — сказал Гарольд. — А ты ведь совсем ребёнок.

— Ты же знаешь, что нет. Я маг дороги.

— Знаю. Раньше, когда я сам был сопляком… Я ведь не понимал, какая ты маленькая.

— Я большая. Помнишь, как мы с тобой…

— Да помню! Всё помню. Только не знаю, что мне делать. За Ведьмину Печать тебе нельзя… Одной точно нельзя.

— Пойдём вместе?

Гарольд сглотнул. Снова посмотрел за реку. Мне показалось: сейчас он согласится. Сейчас скажет: пойдём вместе. Как в прежние времена. Пойдём и добудем пять принцев для этих поганок-принцесс, и пусть с ними делают, что хотят. Храм Обещания разберём по камушку, на его месте построим цирк… или школу… или просто пусть будет широкая площадь…

Раздался топот. На берег, выбрасывая из-под копыт фонтанчики песка, вылетел приземистый чёрный конь. В седле его подпрыгивал стражник:

— Господин верховный маг! Еле нашёл… Вам письмо, срочное!

И бросил свиток с печатью. Гарольд поймал на лету. Распечатал. Просмотрел. Поскучнел, опустил плечи:

— Ну вот… Опять. Кочевники на севере. Захватили целый город, а там женщины, дети… Хорошо. Ладно. Они у меня попляшут.

И обернулся к всаднику, ожидавшему приказаний:

— Собирай людей. На рассвете выступаем.

Стражник ускакал.

— Вот так, Ленка, — с тоской сказал Гарольд. — Обещал жене сегодня дома ночевать.

Я опустила голову. Топот копыт затих, над рекой протяжно прокричала вечерняя птица.

— Ведьмина Печать — это место? Туда можно попасть?

— Ведьмина Печать — это… Слушай. В нашем мире были времена, когда мёртвые не умирали насовсем. Они отправлялись в другую страну. Их нельзя было привести назад, но всегда находились умельцы, которые из этого мира попадали в тот и обратно. Могли передать мертвецу весточку от родственников. И наоборот.

— Загробный мир? — я разинула рот.

— Конечно, тот мир был не совсем… человеческий. Но ведь все знали, что рано или поздно туда попадут. Посредники — те, кто ходили туда-сюда — очень ценились. Кроме того, что они передавали вести от родственников, они ещё и хорошее местечко могли приготовить. Представь: помираешь и знаешь, что тебя уже ждут…

— Ну ничего себе, — вырвалось у меня.

— Да. Те, кто могли ходить в тот мир и возвращаться, были в основном некроманты. Ты знаешь, кто такие некроманты?

— Обалденно злые маги, специалисты по мертвецам, — я поёжилась.

— Вот-вот. А они не из тех, кто особенно церемонится, особенно если чуют выгоду. Вот они ходили с того света на этот, и узенькая лазейка между мирами становилась всё шире и шире. И живого народу туда попадало всё больше и больше. И в какой-то момент всё перемешалось. И мёртвые существа из того мира ломанулись в этот.

— Бр-р-р… — мне всё больше становилось не по себе.

— Тут бы всему и конец, но нашлась одна ведьма — имени её никто не помнит. Она запечатала проход между тем и этим миром. Много веков между ними вообще не было связи. Мёртвые, как ты понимаешь, назад не приходили, рассказать было некому… Я вообще всегда думал, что это сказки. Только когда Оберон в позапрошлом году показал мне эту Печать…