У меня подкосились ноги, и я снова уселась на диван.
— Он предал вас, а я обманул его. Он может вернуться и… он страшный человек, некромант… Пожалуйста, не говорите ему, что я вам помог.
— Не скажу.
— Я знаю, что дорога каждая минута, — он нервно потёр ладони. — Там ведь идёт время… Вот, что я хотел вам сказать. У короля Оберона есть сын, но это не его сын. Мальчика подменили в младенчестве.
— Я знаю. Король мне говорил.
— Он доверял вам, — алхимик мигнул. — Я принимал участие… в этом отвратительном деле. Но не я его затеял. Подменить ребёнка решила женщина.
— Кто?!
— Женщина по имени Эдна, служившая при дворе экономкой. Это случилось незадолго до смерти несчастной королевы. Были тяжёлые времена, кругом война, Оберон жил в седле по многу месяцев… Эдна нашла меня и заплатила мне. Я отыскал тёмных существ, подменяющих младенцев, и заключил с ними сделку. Это было глупо, очень глупо. На совести у меня тяжкий, тяжкий груз… Я хочу помочь вам, чтобы хоть капельку облегчить свою совесть. Эта женщина любила Оберона и готова была на всё, чтобы стать его новой королевой. Но Оберон, едва вернувшись, сразу всё узнал… Я не знаю, где сейчас эта женщина и что с ней стало. Но если короля забыли… Есть несколько человек, которые могут затаить обиду: его приёмный сын, его настоящий сын в другом мире… И эта женщина, которую он наказал за её преступление. Но не убил. Если он не убил меня — то её и подавно.
Я нащупала на полу свой посох. Выпрямилась; питьё, которым угостил меня алхимик, действовало потрясающе. Теперь я чувствовала в себе достаточно сил, чтобы перенести предательство некроманта.
— С-спасибо. Мне надо идти, время…
— Ради всего святого, не говорите некроманту, что я вас разбудил!
— Не скажу.
Я вышла на середину комнаты, готовая сделать шаг за грань мира. И вдруг замешкалась.
— У вас есть телефон?
— А? Есть… Одну минуточку…
Бежали драгоценные секунды. Там, в Королевстве, проходили часы. Алхимик поднёс мне старый пластмассовый телефон, я схватила трубку и поняла, что не помню номера Стеллы. Двести сорок пять…
Я зажмурилась. Номер вспыхнул перед моим внутренним зрением — на миг. Я заколотила пальцем по старым клавишам.
Гудок. Гудок.
— Алло? — весёлый молодой голос. Саша; настоящий сын Оберона. Он так похож на короля…
— Добрый день, — сказала я скованно. Посмотрела за окно — в самом деле день, я проспала несколько часов, и гроза давно закончилась. — Саша? Это Лена, подружка Стеллы.
— Здравствуйте! — В голосе искренняя радость. — А Стеллочки нету дома, она пошла в спортивный клуб записываться!
— А… как ваши родители?
— Спасибо, хорошо, — он нисколько не удивился вопросу. — Вчера вернулись из Крыма. Папа меня обыграл в теннис, представляете?
Он ничего не знал. Чист и ни в чём не замешан. Его родители были уверены, что их сын — родной, и все вместе, с невесткой-принцессой, жили спокойно и счастливо.
— Здорово, — сказала я сквозь ком в горле. — Ну… до свидания, Стелле большой привет.
И повесила трубку.
* * *
Максимилиан меня предал. Я поняла это сразу, но осознавала медленно, шаг за шагом.
Пока я сплю в своём мире — мой мир открыт для посещения. Приходите, маги, приводите всех желающих — хоть принца-деспота с войском. А вот если я, глупая девочка, решу остаться в Королевстве во время налёта Саранчи… Тогда никто не сможет удрать в мир, где остановилось время. Так не лучше ли усыпить меня, неразумную, чтобы я не спутала чужие карты своим решением?
В Королевстве светило солнце. Я перешла в чужой мир сама, с замиранием сердца, но без приключений, как в прошлый раз. Моя Швея была спрятана в стенной нише, в одной из галерей замка. Где теперь некромант?
С пригорка, где я очутилась, было видно волнение у ворот. Лагерь солдат принца-деспота стоял пустой; люди роились у замка потревоженным ульем, от многих костров поднимался чёрный дым. Как там Уйма, подумала я с тоской. Жив ли? Его соперник, Турма Двахребта, обещал сожрать его печень, а ведь людоеды слов на ветер не бросают…
Я провела посохом. С запада давила тугая стена опасности, но поблизости, в замке и рядом, мой посох не чуял ничего необычного. То есть ничего такого, что счёл бы необычным вооружённый маг дороги. Дезертиры, мародёры, беглые дикари — дело житейское, да и не ищут они меня. А я и подавно их не ищу.
Я бегом побежала к замку. Только бы нашлась Швея; только бы она лежала в той же стенной нише, где я её оставила.
Чем ближе я подбегала, тем меньше народу становилось у замка. Люди, построившись в колонны, шли через мост, исчезали за воротами; я не хотела, чтобы меня узнали.
На куче брошенного добра у дороги валялся рваный, старый плащ. Я накинула его на плечи, спрятав по возможности посох, а через несколько шагов подобрала и ржавый шлем, похожий на ведро с прорезью. Мне бы немного роста… А то ведь по росту меня легко узнать, особенно среди здоровенных солдат принца-деспота.
Они тоже шли в замок! Стражники косились на них неодобрительно, но пропускали. Кажется, я разглядела даже нескольких людоедов…
Куда они все идут?!
Я пристроилась в конце процессии, где среди ополченцев попадались и высокие, и низенькие, и худые, и толстые. Среди этого разношёрстного народа я прошла по коридорам в большой зал дворца — туда, где совсем недавно Гарольд проводил военный совет, а раньше, давным-давно, Оберон собирал гостей, и выходили замуж четыре принцессы.
Здесь толпились люди, и стояли они так плотно, что мне с моим ростом нечего было и надеяться что-то разглядеть. Там, на возвышении, что-то происходило; меня прижали в толпе. Я испугалась.
— Слушайте, люди Королевства! — прозвучал под сводами мощный, глубокий голос принца-деспота. — Или вы забыли, что вами должен править король?
Я обмерла.
— Король! — со значением повторил невидимый мне принц-деспот. — Могучий владыка, мудрый, великий маг! Только король сможет защитить вас от Саранчи. Только под его рукой битва станет победоносной! Королевство будет стоять, пока на троне сидит король-маг! А если владыки нет — Королевство обречено!
В зале установилась тишина. У меня сердце выпрыгивало, дух забивало крепким запахом многих солдатских тел, я шептала имя Оберона, сама того не сознавая.
Но неужели принц-деспот…
— Сейчас, на ваших глазах, я короную нашего великого правителя, и он займёт своё место на троне. На колени!
Они послушались, как дети. Те, кто ещё недавно сражался друг против друга, кто убивал и ранил, кто мародёрствовал и не прочь был смыться с поля боя, — все они опустились на колени, и я, оставшаяся стоять, вдруг получила возможность видеть происходящее.