ГАЙ. Не хочу жить. Нет смысла.
Его тошнит.
* * *
Телефонный звонок в кабинете прокурора.
РЕФЕРЕНТ. Ваше превосходительство, вы просили докладывать обо всех неординарных происшествиях на южной границе…
ПРОКУРОР (бросает в рот целебную ягоду, морщится). Да.
РЕФЕРЕНТ. На передовой заставе похищен армейский капрал. По-видимому, мутантами.
ПРОКУРОР (хмуро жует ягоду). Мутанты всегда кого-то похищают, на то и юг… В чем неординарность?
РЕФЕРЕНТ. В рапорте начальника заставы фигурирует самоходный танк… Якобы мутанты угнали танк, и…
ПРОКУРОР (закашлялся). Мутанты угнали танк?! Идиот!
РЕФЕРЕНТ. Ваше превосходительство?
ПРОКУРОР. Рапорт этого идиота, начальника заставы, ко мне… (Смотрит на опустевшую тарелку из-под ягод.) И пусть принесут еще этой целебной дряни!
Откидывается на спинку кресла. Переводит дыхание. Раскрывает файл на компьютере.
ПРОКУРОР. Жив. Жив наш красавец, жив, лапушка, жив, умничка… Не взорвался, нет. Танк угнал… Куда же тебе податься, дурачок, куда ты денешься…
У него раздуваются ноздри: он взял след.
* * *
Максим ведет танк. Гай, безучастный, сидит рядом, обхватив себя за плечи. Ему очень плохо.
МАКСИМ. Ну как тебе? Лучше?
Голова Гая клонится набок. Кажется, он вот-вот потеряет сознание.
Вокруг странный пейзаж. Одинокая руина, похожая на лестницу, уходящую в небо. Максим останавливает танк; Гай сползает с брони. Ложится на землю, свернувшись калачиком. Его бьет крупная дрожь.
МАКСИМ (он растерян, испуган). Слушай… Ничего же страшного не случилось. Наоборот, ты теперь свободен! Свободен мыслить, анализировать… принимать решения… Это же лучше!
Гай в изнеможении закрывает глаза.
Максим расстегивает ему воротник. Массирует виски. Гай тяжело, с хрипом, дышит.
МАКСИМ. Послушай, все будет хорошо! Давай… Расскажи мне… О Раде. Ты когда в последний раз письмо получал?
Гай тяжело качает головой.
МАКСИМ. Когда?
ГАЙ. Давно. Почта плохо работает…
МАКСИМ. Как она там?
ГАЙ (безучастно). Живет…
Закрывает глаза.
МАКСИМ. Да что же такое… Что же с тобой такое, а…
Максим прижимает пальцы к его вискам, начинает массировать, раскачиваясь, приговаривая. Дыхание Гая выравнивается, он чуть расслабляется…
Хрустит ветка. Максим резко поднимает голову.
Перед ним на дороге стоят трое. Мутанты – очень уродливые люди. На них подобие одежды. Двое держат перекладину, с которой свисает убитое животное. У третьего на груди – тяжелый автомат.
Максим смотрит на них с ужасом. И они на него – со страхом.
Тот, что с автоматом, поднимает жуткую руку с двумя длинными многосуставчатыми пальцами. Раздается сперва шипение, потом скрипучий голос.
МУТАНТ. Кушать хочешь?
МАКСИМ (с трудом разлепив губы). Да.
МУТАНТ. Стрелять не будешь?
МАКСИМ. Нет. Ни в коем случае.
* * *
Огромный имперский город разрушен атомным взрывом. Дикие картины запустения. Развалины. Огороды со странными овощами, поля с мелкой выродившейся пшеницей, кое-где – проплешины блестящего, как зеркало, шлака.
Ободранная комнатка с единственным окном без стекла. Окно выходит на огромный, загроможденный, заросший диким кустом серо-рыжий пустырь. На стене осталась старая фотография: огромное круглое здание, статуи по бокам от входа, лестница во много ярусов, на лестнице кто-то стоит, позируя…
Гай чистит автомат за грубым деревянным столом. Бледный, подавленный, двигается через силу. Преодолевает себя, со злостью, с усилием загоняет на место затвор. Щелкает защелкой. Роняет голову на руки.
Перекошенная скрипучая дверь распахивается. На пороге Максим, почти голый, в одних черных шортах, поджарый и злой. Гай смотрит на него и отворачивается.
МАКСИМ. Ну, не выдумывай. Пошли.
ГАЙ. Не хочу. Ну их всех. С души воротит, невозможно.
МАКСИМ. Глупости. Прекрасные люди, очень тебя уважают. (Поднимает его.) Принц-герцог меня просил, чтобы ты остался здесь. Я, говорит, умру скоро, нужен настоящий человек, чтобы меня заменить.
ГАЙ. Это я – настоящий человек?! Я так, кукла поломанная…
МАКСИМ. Неправда. Ты настоящий человек. Ты справишься. Вставай.
Максим останавливается напротив Гая. Смотрит ему в глаза.
МАКСИМ (тихо). И ты не один такой. Вас таких сорок миллионов. Помнишь?
ГАЙ (сглатывает). Автомат брать?
МАКСИМ. Бери. Мало ли что?
* * *
Они спускаются по трухлявой лестнице, идут по узкой улице, как по дну оврага, – кругом громоздятся развалины.
Возится в пыли карапуз-мутант – страшно смотреть. Падает, ревет, из-за развалин выскакивает мать… Увидев ее, Гай быстро отводит взгляд.
Выходят на площадь, посреди которой громоздится оплавленная статуя, в своем уродстве похожая на мутанта.
* * *
Большая комната, полная людей-мутантов. Смотреть на них страшно, и Гай сидит в углу, ни на кого не глядя. Рядом Максим – перед ним на столе дымится чашка с чаем. Это очень хорошая, тонкая фарфоровая чашка из древнего дорогого сервиза.
Один из мутантов, Бошку, разливает чай. Тлеют угли в железной печурке.
Посреди комнаты стоит пожилой коренастый человек – он не мутант, но все лицо у него в шрамах и рубцах. Улыбается. Это Принц-Герцог.
ПРИНЦ-ГЕРЦОГ. Друзья! Мы собрались, чтобы обсудить предложения нашего друга Мака. Бошку, голубчик, заваривай чай покрепче, а то кое-кто уже задремывает. Не надо задремывать, не надо. Соберитесь с силами, может быть, сейчас решается наша судьба…
Собрание одобрительно гудит, какого-то бельмастого, который примостился подремать, расталкивают. Бошку подносит ему чашку чаю.
БЕЛЬМАСТЫЙ. Да не хочу я…
БОШКУ. Ну выпей чашечку, что это тебе – шею мыть?
ПРИНЦ-ГЕРЦОГ. Солдаты отжимают нас на юг, в пустыню. Лет через десять-пятнадцать нас вытеснят окончательно, и там мы все погибнем без пищи и без воды. Бошку, голубчик, налей чаю уважаемому Хлебопеку. По-моему, заснул Хлебопек.
Хлебопека расталкивают, Бошку сует ему чашку в пятнистую руку. Тот обжигается и шипит.