Один раз она чуть не наступила на задремавшего бомжа.
И вот, когда, казалось, уже близко была большая улица с ее машинами, витринами и прохожими, — именно в этот момент, уже приободрившись, уже справившись с нервной дрожью, она вышла прямиком в скверик, где сидели на корточках и курили трое смуглых, коротко стриженых парней.
— Аллах Акбар, — весело сказал первый, со шрамом на щеке.
Лиза кинулась прочь — и подвернула лодыжку.
* * *
Добредя до скамейки у входа в приемный покой, Ирина тяжело опустилась на прохладное, влажное от росы дерево. Из-за соседних крыш медленно выползала огромная праздничная луна.
— Кто это звонил? — спросил демон.
Ирина помотала головой:
— Дай передохнуть… Слушай, сил нет. Просто нет сил. Жрать хочу… В горле пересохло… Из-за одной паршивой импотенции вот так человека на уши ставить?!
— Много ты понимаешь.
— Ах он бабник, бабник… Догулялся.
— Заткнись!
Ирина перевела дыхание. Вытащила телефон, проверила последний звонок. На дисплее высветился номер Вики.
— Так, — она щелкнула пальцами. — Я же просила ее мне не звонить… Сказала, сама звонить буду…
На часах было без четверти два. Вика ответила почти сразу.
— Ира, — голос ее звучал сдавленно, — она ушла.
— Как?!
— Да вот так, взяла и ушла.
— И тебя бросила?!
Вика сопела в трубку.
— Вика?! Ты что, ты… она поняла, что ты — на самом деле не больная, да?!
— Ир, ну я же не артист с дипломом, — пробормотала Вика. — Я старалась. Я ее уговаривала… Она ушла.
Ирина дала отбой. Зарычала сквозь зубы, раскачиваясь на скамейке.
— Не конец света, — подал голос демон. — Она… в такой ситуации… вешаться не станет… наверное.
* * *
Лиза плакала.
От парня со шрамом пахло табаком и жвачкой. Он тащил Лизу, не обращая внимания на попытки вырваться.
— Тихо ты!
— Отпусти!
— Куда тебя отпускать, ты же хромая!
— Отпусти, говорю тебе!
Тянулись темные дворы, поднималась над крышами луна, и никто не приходил на помощь.
* * *
Охранник глядел на Ирину исподлобья, но без злобы.
— Она тебя любит.
Хотел бы я в это верить, сказало лицо охранника.
— Ну как же. Она тебя ждет. Родила тебе… (да) сы… (нет) дочур… (да) дочурок дву… (да!) двух. Знаешь, как девчонки к папе привязываются?
— Он мне сказала, что я паразит, — пожаловался охранник. — И чтобы я валил на все четыре.
— Держи визитку, — проникновенно сказала Ирина. — Придешь ко мне, я тебе жизнь-то починю. Благодарить будешь целительницу.
Она сунула в ладонь охраннику белый прямоугольник со своим именем и мобильным телефоном Вики.
— К сестре иду, — сказала доверительно. — Не могу оставить. Сестра болеет. Врачи, знаешь, загубят, а я помогу.
Охранник кивнул, как сомнамбула, и посторонился. Ирина проскользнула внутрь, за ней просочился демон.
Это была на редкость тихая для больницы ночь. Никого не привозили вот уже полчаса. Тусклый свет отражался от тусклого линолеума на полу, от тусклых плиток на стенах; Ирина кралась к кабинету с табличкой «Дежурный врач».
На часах была половина третьего.
* * *
Игорь поднял голову.
Странная женщина стояла перед ним, приложив палец к губам; он поморщился. Затылок ломило все сильнее.
— Как Юлия? — шепотом спросила женщина.
Игорь помотал тяжелой головой:
— Здесь больница, а не проходной двор. Должны же быть хоть правила приличия…
— Ей лучше?
— Кто вы такая?
— Я ведьма, — женщина улыбнулась. — Ясновидящая. Целительница… Игорь, вы славно ведь посидели на Пасху с Митей, с Юлей, и с этой еще, как ее, зубастой такой… Лизой?
Игорь нахмурился:
— Это Митя рассказал?
— Нет, — женщина улыбнулась. — Я вижу… — она театрально прикрыла глаза ладонью. — Вот вы сидите рядком, перед вами на столе… что это? Бутылка Мартини… Ты сидишь рядом с черненькой девушкой, молоденькой, зубки у нее большие… Хочешь пощупать за колено, а она не дается. А рядом с ней Юлия. Улыбается… Руку положила этой черненькой на плечо… Вижу…
— Впечатляет, — Игорь хмыкнул. — Что еще видишь?
— Беду твою вижу. Черные мысли. Спасение, — твердо ответила Ирина.
Криво улыбаясь, Игорь открыл свой ноутбук. Нашел фотоальбом. Нашел папку «Пасха, хорошо сидим».
Открыл фото. Развернул ноутбук к Ирине:
— Вот это ты видела, волшебница? Или что-то еще?
Та посмотрела на фотографию — и вдруг страшно переменилась в лице. Как будто ей показали невесть какой ужас — а ведь фото было самое простое, сидят четыре пьяненьких рыла за столом, радуются жизни…
* * *
На фотографии их было четверо.
Ирина трясущимися руками вытащила из сумки свой экземпляр в пластике. Точно тот же снимок — но, отдавая ей фото, Митя обрезал его по левому краю. Осталось только — Ирина выпучила глаза — остался самый краешек рукава, который Ирина приняла за фрагмент диванного валика… Да еще колено под столом…
На оригинальной фотографии слева, рядом с Игорем, сидел Митя.
— А кто же камеру держал?!
— Снято со штатива, — отозвался удивленный Игорь.
Митя улыбался на фото — широкие плечи расправлены, длинный хвост за плечами, свободный пиджак, желтая рубашка; на шее у Мити был синий в полоску галстук с Микки Маусом.
* * *
Митя Чеканкин закончил разбирать документы.
Сложил стопкой на краю стола. Сложил камеру, флешки, чип-карты со своими работами.
Запустил переформатирование диска на компьютере.
На листе бумаги А4 написал карандашом: «Я виноват в смерти человека».
Порвал на мелкие ленточки. Написал на другом листе: «Юля, я виноват, до встречи».
Порвал на крошечные кусочки.
Прошелся по квартире. Выглянул в окно — второй этаж; попытался отвязать бельевую веревку на балконе — не смог. Дрожали пальцы.
Достал ножницы из ящика кухонного стола.
Зазвонил мобильный телефон; на дисплее высветилось: «Ведьма».
Митя выключил телефон, вынул чип и выбросил в мусорное ведро.