Это было лицо из странного сна. Сна, наступившего после посещения зала живых сталагмитов. И серый плащ колыхнулся в плотном воздухе, превращаясь в туман, обволакивая нож, не давая смерти вырваться из пальцев…
Похоже, Мертвитель испытывал нечто подобное. Он замер, вглядываясь в застывшего Солли; джунгли Вайнганги ощупывали взглядом Шайнхольмский лес, и Время послушно стояло в стороне, но долго стоять оно не могло, и, вздохнув, Время двинулось дальше…
* * *
– Не смей, Зу!… Не смей!!!
Солли уже катился по земле, выпустив нож, а Сигурд вцепился в разъяренного Зу, не давая ему заключить крупного волка в свои смертельные объятия; через секунду Солли свирепо рычал на своих волков, прижимая уши и скалясь страшной пастью, а волки все норовили вцепиться в дергающийся хвост Зу, и еще некоторое время дикая какофония рычания, воплей и шипения царила над поляной, распугав все зверье на добрую милю кругом…
Когда звери немного успокоились, Сигурд подошел к слабо ворчащей Вайл, умело ощупал ее бок, затем размотал свой широкий и длинный пояс и стал туго бинтовать туловище волчицы. Вайл один раз попыталась укусить руку салара, но тот лишь похлопал ее по морде и продолжал накладывать повязку.
– Откуда ты знаешь, как лечить волков? – хрипло спросил Солли. И закашлялся.
Сигурд почти все понял, разве что произношение было более гортанным, чем даже у южан Калорры, и многие слова имели плавающее, меняющееся ударение…
– Я не знаю, как лечить волков. Я знаю, как бьет мой удав. У нее сломаны два ребра…
Обиженный Зу подполз к стае, вытянулся во всю длину и презрительная волна пробежала по его упругому телу.
Волки с уважением посмотрели на этот сплошной хвост длиной почти в три волка, если третьей поставить Вайл, и один их них склонил голову набок.
Зу счел это вполне удовлетворительным началом, если не считать того, что охота была совершенно испорчена…
…Пришедший в себя Даймон долго смотрел на Солли, словно пытаясь высмотреть в Изменчивом нечто, известное только ему; потом вздохнул, наморщил лоб и повернулся к Сигурду.
– Когда я оставил тебя на ночь в ущелье… – Даймон запнулся и спустя мгновение продолжил: – Тебе не привиделось чего-нибудь такого… этакого?…
– Да.
Ярроу все разглядывал свои ладони, словно видя их впервые.
– Боги милостивы к вам, мальчики…
Даймон весь как-то сморщился, сгорбился и стал ужасно старым, но старым по-человечески, а не так, как это случалось у него перед приступами.
– Боги милостивы к вам… Если и уходящие за ответом примутся рвать глотки друг другу, то уж и не знаю… Железный век, железный, ржавый… О боги, боги, которых нет, что за глупая шутка?!
Сигурд задохнулся от последних слов Пустотника, словно оставленный в Вайнганге Фарамарз на миг встал перед саларом; перед восторженным мальчиком в сером плаще с серебряной застежкой… И опять живой Брайан задавал вопросы со слезами в ломающемся голосе подростка…
– О боги, боги, которых нет…
– Как нет? – перебил его Сигурд. – А ты?
– А эти?… – вмешался Солли. – Эти, статуи в рудниках… Отцы…
– Ну разве что я, – невесело рассмеялся Пустотник Даймон. – И эти… Как ты их назвал, парень? Статуи? А провести туда сможешь?…
Солли заколебался, недоверчиво глядя на Пустотника, и внезапно сделал в воздухе странный жест: будто две окружности перечеркнул крест-накрест. Даймон мгновенно отвернулся, словно движение Солли обожгло ему глаза; контуры фигуры Пустотника дрогнули, становясь зыбкими… но почти сразу же Даймон стал прежним Даймоном.
Он резко шагнул вперед и влепил Солли здоровенную оплеуху.
– Проведу, – сказал Солли, счастливо улыбаясь и потирая вспухшую щеку. – Морн говорил на прощанье: если отвернется, не выдержит, – значит, Отец. Наш Отец… Перед уходом и знак показал. Проведу…
– Умен твой Морн… Считай, что это я тебя по-отечески и… А знак – забудь. Совсем. Навсегда. Не успел бы отвернуться – конец всем вам. Злой конец, страшный, даром что вы у меня орлы… Знак Больших Тварей только мы, Меченые Зверем, помним. Да еще сыновьям передали. Пусть умрет знак вместе с нами… не тебе такое тащить, парень… А дорогу в Пенаты Вечных я и сам помню, не забыл еще. Там, так сказать всем семейством, и говорить станем…
Даймон подхватил вьюк и быстро зашагал вперед. У остальных просто не оставалось времени на размышления.
Вайл идти не могла, и Солли с Сигурдом несли ее по очереди. Когда волчица переходила в руки Ярроу, она неизменно рычала, но укусить больше не пыталась. Солли лишь качал головой, глядя на легкую, размеренную походку Скользящего в сумерках, и про себя благодарил судьбу за то, что среди Мертвителей Шайнхольмских поселений не было таких… таких саларов.
Зу полз чуть позади стаи, и волки бежали быстрее обычного, нервно оглядываясь на предательскую рябь травы…
* * *
…Звери остались снаружи, а остальные – Солли и Сигурд, не сговариваясь, прибавили мысленно слово «люди», – остальные люди вошли в пещеру и по узкому переходу в скальной породе спустились в зал живых сталагмитов.
– Вот они, Пенаты Вечных, – шепнул Даймон остановившемуся у порога Сигурду, и шепот его был отчетливо слышен в тишине, которая, словно пыль, копилась здесь множество веков.
– Смотри на своих Отцов, потомок бессмертных, сын бесов, смотри на предков Девятикратных и склонись не перед догматом веры, но перед мужеством ушедших – сумевших уйти, когда Вечность держит за горло и уйти нельзя, да и некуда… смотри, салар, смотри, и не закрывай глаз, как не закрывают их они – Отцы, боги, бесы, Вечные… такие же, как и все, только гораздо более несчастливые, потому что цели нет, и храм жизни пуст и заброшен… Смотри на Время, капающее с потолка и обволакивающее тех, кто был со Временем на «ты», и окаменел в паутине мгновений… смотри…
Сигурд не сразу понял, что Даймон уже давно молчит, но тихий грустный голос продолжает звучать в мозгу Девятикратного; и он не знает, чей это голос, и голос ли это…
– Спускайся вниз, мальчик, сын, потомок – мужчина и воин, – спускайся вниз, взыскующий ответа, и коснись великой памяти Отцов ножом своего сознания, открывая кровь и плоть ушедшего, входя в то, что было, входя в души видевших рассвет…. ты уже на снежинки, на дымные кольца разъят, ты в земных зеркалах не найдешь своего отражения… входи…
Солли вздрогнул, когда Сигурд Ярроу двинулся вперед, с уверенностью сомнамбулы скользя между неподвижными фигурами, под каплями природной клепсидры, выбирая тот сталагмит, который был для него сейчас единственно необходим. Солли вздрогнул, и ладонь Пустотника настойчиво подтолкнула Изменчивого вперед.
– Иди за ним. Он знает, что делает…