Господин… ар-Рави?.. Уважаемый господин ар-Рави, вас не обременяет речь, когда вы курите сигару? Если да, то курите, курите и молчите; если нет, то замолчите просто так. После вы можете приказать вашему пахлавану завязать меня узлом, но пусть это произойдет не сейчас! Договорились? Ну вот и чудненько…
Итак, мы говорили об эклиптике. Так называется ежегодный путь Солнца по небесной сфере, отклоненный от небесного экватора на 23,5 градуса. Этот путь, эта эклиптика лежит внутри полосы зодиакальных созвездий, внутри «Пояса зверей»; также по Зодиаку проходят траектории движения Луны и планет.
Но время дотягивается даже до звезд. Эклиптика, в свою очередь, движется по небесной сфере, медленно, чудовищно медленно с точки зрения человека-однодневки, но уже с точки зрения человечества она движется несколько быстрее. И созвездий Зодиака, если быть честными перед собой и Вселенной, на сегодняшний день уже не двенадцать.
Тринадцатое созвездие «Пояса зверей» — Зоххак-Змееносец.
Полагаю, вы помните или хотя бы краем уха слышали древнюю легенду о шахе Зоххаке, которого Иблис-Противоречащий поцеловал в оба плеча?
Не помните?!
Ну как же:
Две черные змеи из плеч владыки Вдруг выросли. Он поднял шум великий,
Но мудрые мобеды всей земли Ничем помочь Зоххаку не смогли…
Ах, как жаль! А это:
И будешь ты сражен, о царь суровый, Ударом палицы быкоголовой!
Именно в связи со Змееносцем наши предки считали, что встретить змею в день Хормозд означает царскую власть в недалеком будущем, в день Исфендормазд — честь и славу, в день Асман — обвинение во лжи, в день Замиад — несчастье в семье…
Впрочем, мы отвлеклись. Добавлю лишь: когда выродок Зоххак, кормивший выросших из него змей мозгом невинных юношей, был действительно сражен, он мигом отправился на небо и занял положенное ему место. Шли века, эклиптика смещалась по небесной сфере, и проклятый шах терпеливо ждал, когда его впустят в Зодиак.
Дождался.
Теперь Солнце проходит через него, и шахские змеи пьют солнечный мозг.
Аль-Беруни был карликом; и он был гением. Этот огрызок человека рассчитал базу для новой астрологии, которую он назвал «Иблисовой дюжиной» — потому что именно тринадцать созвездий, тринадцать Домов составляли ее основу.
* * *
— Знаете ли вы, дорогой мой, почему Иблис-Противоречащий отказался поклониться первому сотворенному Господом человеку?
Этот вопрос аль-Беруни задал мне через полтора месяца после нашего знакомства.
И, полуприкрыв свои жабьи глаза, процитировал:
— «И вот, сказали Мы ангелам: „Поклонитесь Адаму!“ И поклонились они, кроме Иблиса. Он отказался и превознесся, и остался неверующим».
Я снова вижу это, будто лишь вчера расстался с ним: карлик сидит, с ногами забравшись в старомодное кожаное кресло, жмурит глазки, и морщинистая рябь бежит по его огромному лбу, превращая кожу в осенний пруд.
— Отказался и превознесся, и остался неверующим… Дорогой мой, вы никогда не задумывались, почему был создан человек? Любая религия неизбежно приходит к концепции сотворения мира и сотворения человека, неважно кем и неважно из чего, потому что любую религию создает человек, живущий в мире. Но тем не менее до человека, если верить тем же мифам, превосходно существовали другие, гораздо более могущественные и жизнеспособные существа — ангелы, духи, дэвы, божества всех рангов и мастей… Зачем — человек? К чему — человек, прах земной? И почему двое: мужчина и женщина?!
Я пожал плечами.
Нам ли судить Творца?
— Тогда давайте зайдем с другого конца: любое предшествовавшее человеку сверхчеловеческое существо было гораздо менее ограничено в своих эволюциях. Но Адам с Евой покидают рай, века сменяются веками… Где они, дэвы и ангелы? Разве что в сказках, словно в резервациях. Те, кто мог летать в небе и дышать под водой, жившие сотни сроков и превращавшие цветы в звезды, а звезды — в красавиц! Где они?! Их нет! А человек — есть. Почему?
Я молчал.
— Мы живем в четырехмерном мире, дорогой мой, мы заперты в темнице этих четырех стен, и даже наши ученые мужи позволяют себе робкие намеки: дескать, первоначально измерений было существенно больше, но со временем… Со временем, заметьте! Со временем! Измерений четыре, а на самом деле их два — Пространство и Время! Адам и Ева! Последний росчерк Творца!
Чтобы скрыть усмешку, я отхлебнул вина.
— Увы, дорогой мой, это совершенно не смешно. Вы ловко рассчитываете связь жизни ваших клиентов с движением звезд и планет, но наотрез отказываетесь принимать во внимание наличие обратной связи. Звезды зависят от человека! Минуты и века зависят от человека! Фарсанги зависят от человека! Потому что именно человек и есть Время и Пространство, и именно поэтому Творец поначалу не хотел выпускать человека из рая! Из роскошной тюрьмы! Но, увы…
В тот вечер я стал посвященным в тайну Иблиса, отказавшегося кланяться Пространству и Времени.
* * *
Тише, господа… впрочем, вы и так молчите. Теория аль-Беруни заключалась в том, что каждый человек является носителем некоей частицы времени и пространства. Возможно, субъективного времени и субъективного пространства; но кто может предположить наличие чего-либо объективного в нашем мире? Я не возьмусь. Карлик утверждал, что измерения напрямую зависят от нас и человек подсознательно, год за годом, упрощал собственный мир, подгоняя его под свои потребности. Людей становилось все больше, они плодились и размножались как блохи, на каждую секунду грядущего года уже было по нескольку владык, на каждый клочок тверди и глоток влаги находилось множество правителей… и человек подпирал законами природы, которые сам же и придумал, стены выделенной ему темницы.
Обратите внимание: от мифа — к эпосу, от эпоса к легенде, от легенды — к сказке… Вы думаете, сейчас дети читают сказки? Вы неправильно думаете. Аналогично: от божества, тасующего многомерное мироздание, — к великому магу; от мага — к деревенской ведьме; от ведьмы — к вшивому экстрасенсу с дипломом в боковом кармане пиджака. Где божество? Где маг?
Мы убили их, господа, упростив их (и наш) мир.
Во всяком случае, так полагал аль-Беруни.
Но это не все.
«Иблисова дюжина», новая система астрологических таблиц, позволяла достаточно точно вычислить связь каждого индивидуума со временем; вычисление связи с пространством аль-Беруни не успел довести до конца — он умер от сердечного приступа.
Отдельный человек способен влиять на какие-то секунды (иногда — доли секунд) будущего года — разбросанные по всему году, они практически не отслеживаемы. У господина Али-бея дурной характер, и в году Крысы одна секунда пятого дня месяца Шахревар будет подсознательно раздражать очень многих, жизнь не будет складываться — но она пройдет, эта секунда, и никто даже не вспомнит о взявшемся из ниоткуда раздражении. Возможно, какой-нибудь лавочник в Оразме успеет в эту секунду съездить по роже своей супружнице и изменит тем самым ход своей судьбы, — да только придет ли в голову лавочнику связать это с раздражительностью дурбанского мушерифа Али-бея?