– Идея хорошая. Пожалуй, наберу его.
По приезде в гостиницу Оля пошла привести себя в порядок, а я посмотрела на часы. Почти одиннадцать. Обычно Генку возмущают ранние звонки, значит, против позднего он не станет возражать.
– Привет, любовь моя, куда пропала? – раздался в трубке веселый голос приятеля после первого же гудка.
– Привет, Геночка, не разбудила?
– Та-а-ак. Колись, подруга, чего случилось? – Мгновенно из радостного Генкин тон стал настороженным.
– Откуда знаешь? – сдала я себя с головой.
– Женька, когда тебе что-то нужно, ты проявляешь медовую вежливость. А это означает, возникли сложности. Я, наивный, полагал, что вы отпуском наслаждаетесь. В общем, рассказывай!
– Мы с Олей в Питере.
– Значит, исключительно красотами Северной столицы любуетесь? – мрачнел приятель.
– Нет. У Оли некоторые проблемы. Но это не телефонный разговор.
– Вот, так и знал! Ты просто неугомонная девица, ведь просил же… И что случилось?
– Я обратилась за консультацией к одному знакомому. Он должен был навести справки, но его убили.
– И ты думаешь…
– Дела серьезные.
– Конечно, не лезть в расследование тебя можно и не просить?
– Уже. Местные органы правопорядка велели не путаться под ногами.
– Ну да. Это они тебя плохо знают. Ладно, прилечу к вам первым рейсом. Буду в городе, наберу. Пока, привет общей подруге.
Разговор закончился, а я продолжала сжимать трубку. Похоже, у Генки вошло в привычку странно себя вести. Говорит загадками. Ну то, что разозлился, понятно. Но замолвить словечко перед коллегами можно и по телефону. Зачем лететь в Питер?
После водных процедур я улеглась в кровать, но сон не шел. В памяти всплывал то момент моего знакомства с Морозовым, то наши редкие, но всегда занимательные беседы, то его труп, сидящий в кресле кабинета. Ведь за нами не следили, тут Оля права, привести убийц к старику мы не могли. Павел Петрович начинает наводить справки, и через пару часов его убивает агент. То, что это дело рук агента, ни на минуту не сомневаюсь, знаю, где учат подобным ударам. Я сжала челюсти так сильно, что заскрипели зубы. Моя вина, моя беспечность, нужно было остаться со стариком, а мы по городу гуляли. Но как на него вышли? И зачем убили? Неужели, Морозов узнал что-то важное? Или обратился не к тому человеку? Или снова утечка информации? Нет, исключено, о визите к Павлу Петровичу знали только я и Оля. Постель казалась мне раскаленной жаровней, я вертелась из стороны в сторону, сбивая простыни. Наконец отказалась от попыток заснуть. Нужно принять контрастный душ и составить план расследования. Одобрение или неодобрение местной полиции меня, разумеется, не остановит.
Только я вышла из душа, раздался уверенный стук в дверь. Я бросила быстрый взгляд на часы – половина третьего. Плавно скользнула к спинке стула, достала из кобуры револьвер, встала под стену около двери:
– Кто?
– Это Петров, – раздался голос Генки.
– Как ты так быстро? – От изумления я впустила приятеля, все еще сжимая в руке оружие.
– Смотрю, дела действительно серьезные, – тут же отреагировал он, – значит, не зря приехал. – И добавил совсем другим тоном: – М-м, отлично смотришься.
Тут я наконец сообразила, что завернута в не слишком широкое мокрое полотенце.
– Прости, я на минутку, – метнулась в ванную за халатом.
– Да ничего, мне нравится, – ерничал Петров.
Через пару минут я пригласила Генку устроиться в маленькой гостиной, разделяющей наши с подругой комнаты.
– Прости, будем говорить здесь, Оля спит, оставить ее не могу.
– Да ладно, мне все равно. Кстати, чуть не забыл. – Приятель достал из кармана небольшой приборчик, щелкнул тумблером.
– Что за дровишки?
– Полегче с ярлыками. Новейшая разработка, между прочим. «Наступает на любые уши» в радиусе пяти километров.
– Нас не пасли, думаешь, может быть удаленная прослушка?
– Если не следили, то скоро будут. Одна знакомая недавно корочки засветила.
– Час от часу не легче. А ты, кстати, как нас нашел?
– Это тебе еще одна информация к размышлению, подруга. Нашел я, смогут и другие.
– А с чего, скажи на милость, местным ментам нас прессовать? Они, помнится, раньше проявляли лояльность. Если ты снова замолвишь словечко…
– Женя, с той поры много воды утекло. Теперь Питер не просто чужая земля… – Генка замолчал.
– Ну начал, так договаривай!
– Помнишь наш давний разговор о конфликте с начальником? После которого ты предпочла оставить службу?
– Разумеется, а при чем тут Мартынов?
– С тех пор он сделал неплохую карьеру. А несколько месяцев назад его перевели в Питер с повышением. Так что моя протекция ничего не изменит, подруга. И лояльности от местных полицейских даже не жди.
– Только этого не хватало. – Я ненадолго задумалась. – Погоди, как давно ты знаешь об этом?
Под моим взглядом Генка немного смутился.
– Ну, давненько.
– А поточнее? Со времени перевода Василия? Значит, он из питерской полиции не просто так ушел? Что ж, очень мудрое решение, Мартынов подставит и глазом не моргнет. Тот старый скандал в благородном семействе, который ты дипломатично назвал конфликтом, стоил мне карьеры. И если бы со времени операции прошло лет двадцать-тридцать, я бы порадовала тебя поразительными подробностями. Скажу в двух словах: Мартынов вел разработку одной секретной операции и допустил массу грубых ошибок, отчего мы понесли значительные потери. Но наверху все предпочли замять, и Мартынов вышел сухим из воды.
– Выдам тебе секрет. Василий поведал мне за рюмкой чая, что он дал в морду одному офицеру, когда вышеупомянутый офицер непечатно высказался о милой, но тоже скорой на расправу девушке, ныне – частном детективе.
– Обо мне что, во всех курилках треплются? Другую тему сложно найти?
– Это все, что тебя изумило?
– Зря парень себе карьеру сломал. Мартынова не исправить, а Вася останется до конца своих дней капитаном в Тарасове.
– Точно, мстительный гад, и связи имеет в столичном управлении. Я недавно подавал документы Василия на повышение – завернули. Но Муромцев, как настоящий благородный рыцарь, вступился за честь дамы. Имеет право. Ладно, – сменил Генка тему, – давай поведай, что тут у вас произошло?
Я, не вдаваясь в детали – ведь получить разрешение подруги не успела, – пояснила, что у Оли есть некая проблема. Рассказала о слежке в Тарасове, загадочной смерти топтунов в поезде и гибели коллекционера, что помогал мне в расследовании.
– Может вам, бросить все это? Копание в старых тайнах может стоить очень дорого.