— Не позорь меня перед друзьями, — холодно сказал Робин, отстраняя ее.
Фифи была так расстроена, что ей даже в голову не пришло дать ему остроумный или едкий ответ. Вместо этого она только пролепетала что-то о том, что просто рада была его видеть и что сегодня все-таки Рождество. Робин ответил, что он совсем не рад видеть ее пьяной и что с тех пор, как Фифи вышла замуж за Дэна, она заметно опустилась.
Робин всегда был несколько высокомерным. Даже если бы Фифи была трезвой, это ничего бы не изменило. Ее брат направился к выходу и покинул паб, даже ничего не выпив. Фифи вернулась за столик к Дэну и заказала еще один бокал сидра.
Она не рассказала Дэну о случившемся, но хорошее настроение как ветром сдуло. Фифи пила быстро и молча, не глядя на Дэна.
Позже она видела словно сквозь сон, как Дэн нес ее вверх по лестнице на плече, а затем как она стояла в ванной на коленях перед унитазом, блевала и просила Дэна, чтобы он ушел.
К тому времени, когда Фифи вышла из ванны, изрядно протрезвев, Дэн уже крепко спал, но к ней сон не шел. Особенно остро Фифи осознавала, что сейчас уже раннее утро и что впервые она рождественским утром не спустится вниз, чтобы позавтракать с семьей.
Они с Дэном купили елку и украсили ее, и до сих пор их квартира казалась Фифи чудесным волшебным гротом. Но когда она сидела растрепанная на кушетке, завернувшись в халат, и думала о том, что сказал Робин, мерцающие огоньки мишуры, и серпантин показались ей безвкусными безделушками по сравнению с изящными украшениями ее матери. Открыток было немного и все от девушек, с которыми она работала. Внезапно Фифи охватило мучительное чувство разочарования.
В доме Браунов Рождество всегда было очень веселым и шумным праздником. Даже когда они выросли и больше не вешали чулки возле камина, то все равно все вместе вваливались в родительскую спальню рано утром, с нетерпением ожидая, когда можно будет открыть подарки. На завтрак к ним заглядывали соседи, чтобы вместе выпить. А по радио передавали рождественские песни. Иногда из графства Сомерсет приезжали Рози и Лили, тетушки Фифи по матери, с мужьями и детьми; или наведывался дядя Эрнест, брат отца, с женой и двумя сыновьями, одногодками Питера и Робина. После праздничного семейного обеда все обычно играли в шарады, монополию и другие игры.
В этом году будут только она и Дэн, и никаких рождественских песен и игр. До сих пор Фифи думала, что будет счастлива провести этот день наедине с Дэном, что ей было скучно на семейных праздниках, но теперь все эти воспоминания показались такими дорогими ее сердцу. Фифи заплакала, потому что почувствовала себя брошенной и одинокой. Если Робин был настроен против нее, то и Питер, скорее всего, думал то же самое, а отец всегда принимал сторону Клары. Оставалась только Патти. Семья Браун стала меньше на одного человека, которому нельзя даже проведать родных в такой праздник.
— Дать тебе аспирину? — озабоченно спросил Дэн.
Фифи заставила себя улыбнуться.
— Нет, со мной все в порядке, — сказала она. — Мне очень стыдно, что вчера я на ногах не могла стоять. И… счастливого Рождества.
— Это от Санты, — произнес Дэн, вынимая из-под кровати туго набитый чулок.
Это был ее собственный белый чулок, из тех, что она носила в детстве, украшенный красной гофрированной бумагой. Сверху из чулка выглядывал плюшевый мишка в красном шерстяном берете.
— Ой, Дэн! — воскликнула Фифи, осознав вдруг, что он позаботился о подарке еще несколько недель назад. — А я и не подумала о таком же для тебя…
— Я и не ждал, — ответил он, присаживаясь рядом с ней на кровать и наливая ей чаю. — Ты — единственный подарок, который я хочу на Рождество.
— Я приготовила для тебя подарки, — сказала Фифи, — но не чулок. Я собиралась встать раньше тебя и положить их под елку. Они все еще в буфете, где я их спрятала.
— Займись завтраком, а потом мы их откроем, — произнес Дэн, целуя ее в щеку. — Это первое Рождество, которое мы встречаем вместе, оно особенное.
Глаза Фифи наполнились слезами. Она смахнула их и рассмеялась, сказав, что это из-за того, что Дэн такой милый, но на самом деле ей было стыдно за себя. Ей следовало позаботиться о рождественском чулке для Дэна. И не следовало полночи думать о родителях и жалеть себя.
Дэн устроился на работу в строительную компанию на следующий день после Дня подарка. [4] Вернувшись домой, он сиял от счастья, так как эта компания занималась строительством сети магазинов, а значит, работать надо было в черте города. Рядом с домом и платят лучше, чем у Джексона. Дэн собирался приступить к своим обязанностям сразу после Нового года.
Накануне Нового года Фифи спешила домой с двумя отбивными и бутылкой Блю Нан. [5]
У них не было особых планов на Новый год, хотя кое-кто из коллег Фифи говорил, что в отеле «Виктория Румс» в Клифтоне каждый год устраивают грандиозную вечеринку. В прошлом году кто-то, вероятно, засыпал стиральный порошок в фонтаны, и пена была по всей улице. Фифи подумала, что, если Дэн согласится, можно будет пойти туда и посмотреть.
Когда она вошла в квартиру, Дэн распечатывал чипсы и накрывал на стол. Он зажег свечи и поставил пластинку Литтл Евы. [6]
Дэн взял у Фифи пальто и повесил его, затем начал жарить отбивные, весело подпевая и танцуя под музыку.
Это была новая пластинка, обычно он слушал и пародировал Элвиса Пресли. Дэн знал все его песни наизусть, у него был похожий голос, и он очень достоверно изображал манеры Элвиса и его вертлявые движения. Дэн часто смешил Фифи до слез, когда пел «Плюшевого мишку».
— «Давай, крошка, двигайся со мной», — пропел он и, поставив хлеб на стол, подошел к ней сзади и начал двигать ее руками, словно это были поршни локомотива.
— А куда делся Элвис? — спросила Фифи, смеясь, когда пластинка закончилась.
— Новый год вступает в свои права, а с ним — новая музыка, — ответил Дэн. — Я решил поработать над Клиффом Ричардом [7] и Эдди Дуайном. [8]