Дэн пропустил прядь волос Фифи между пальцами, ясно давая понять, что они могут сколько угодно ею восхищаться, но прикасаться к Фифи имеет право только он.
— Позвольте мне вас угостить, чтобы отметить наш первый совместный вечер в Лондоне, — сказал он. — Мы уже начали думать, что никогда не найдем здесь квартиру.
И Фрэнк и Стэн заказали себе по кружке пива.
— Надеюсь, Лондон вам понравится, — произнес Фрэнк, глядя на Дэна и Фифи с нежностью. — Я так рад, что в нашем доме снова будут жить молодые люди. Когда моя дочь жила неподалеку, она в любое время могла прийти к нам с детьми. Как мне не хватает их смеха и болтовни…
— А где она живет сейчас? — спросила Фифи, как всегда желая разузнать все о новых соседях.
— В Брисбене, в Австралии, — печально ответил Фрэнк. — Мы с Юной тоже собирались поехать туда и жить вместе с ней, но после смерти жены я понял, что слишком стар, чтобы срываться с насиженного места.
Они выпили еще, и Фрэнк со Стэном в двух словах рассказали им обо всех остальных соседях. В доме номер шесть жили Сесил и Айви Хеллес — порядочные люди, на которых всегда можно положиться. У них был единственный на всю улицу телефон и четверо детей от шестнадцати до двадцати двух лет. Джона и Веру Болтон, живших в доме номер тринадцать, Фрэнк охарактеризовал как зануд. Фамилии и номера домов других соседей Фифи просто не запомнила, но затем Фрэнк снова заговорил о семье Макл. Было понятно, что они ему действительно стояли поперек горла, и когда он сказал, что девочку, которую Фифи видела днем, зовут Анжела, он был вне себя от возмущения.
Как всегда, когда Фифи краем уха слышала о каком-то скандале или интриге, ей немедленно требовалось узнать всю историю. Слово за слово она вытянула из Фрэнка со Стэном подробности.
Оказалось, что Анжела была младшей из восьми детей, четверо из которых все еще жили с родителями, и что их мать Молли была, по словам Фрэнка, «женщиной легкого поведения».
— Когда двое таких полудурков сходятся вместе, — сплюнул он, — то помоги нам, Господи, когда они наплодят отпрысков.
Фифи взглянула на Дэна и увидела, что его губы дрожат от едва сдерживаемого смеха.
Когда вмешался Стэн и, почти извиняясь, объяснил, что у всех, живущих на Дейл-стрит, есть причины ненавидеть Маклов и что если бы не они, то здесь было бы очень хорошо жить, Дэн спросил: почему, в таком случае, их до сих пор не выселили?
— Нельзя выселить людей из их собственного дома. — Фрэнк печально покачал головой. — Вот в чем проблема. И Альфи этим пользуется. Он знает, что мы ничего не сможем с ним сделать. Единственное место, куда он, слава Богу, носа не кажет, — этот паб. Ему запретили появляться здесь несколько лет назад.
— И как только такой человек смог купить дом? — спросила Фифи.
— Существует легенда о том, что его дед выиграл этот дом в карты у того, кто строил эту улицу, — ответил Фрэнк. — Только миссис Джарвис была очевидцем тех событий, но она тогда была еще ребенком, так что никто достоверно не знает, правда ли это. Но дом перешел к отцу Альфи, а затем и к нему самому. Дом — это не единственное, что они унаследовали.
— А что же еще? — заинтересованно спросил Дэн.
— Ни один мужчина из их семейства не работал честно, они женились на женщинах, которые служили им затем боксерской грушей, и плодили детей с ужасающей скоростью, — презрительно сказал Фрэнк.
— Их трудно назвать семьей, — добавил Стэн. — Они скорее дикари какие-то. Сейчас там живут Альфи, Молли, четверо младших детей, а также Дора и Майк — племянник Альфи.
— Дора — это умственно отсталая сестра Молли, — перебил приятеля Фрэнк. — Она сумасшедшая и выглядит словно ходячий секонд-хэнд. Я как-то видел, как она разгуливала в разноцветных туфлях и в ночной сорочке!
Дэн подмигнул Фифи. Он наслаждался ситуацией, и она не сомневалась, что он будет изображать и Фрэнка и Стэна в лицах, когда они вернутся домой.
— И в отличие от нормальной семьи Маклов все время становится все больше и больше, — продолжал Стэн несколько взволнованно. — У них целая куча родственников, которые приезжают и остаются, а еще эти карточные игры.
Фифи не была уверена, но ей показалось, что Фрэнк бросил на Стэна предупреждающий взгляд.
— Игры? — весело спросила она. — Они там что, в бридж играют?
— Смотри, Стэн, вон Тэд, — вдруг сказал Фрэнк, указывая на толстого краснолицего мужчину в другом конце бара. — Нам нужно узнать у него, где состоится следующий турнир по дартсу.
Он повернулся к Дэну и Фифи, извинился за вынужденное бегство и сказал, что, если только им понадобится помощь или инструменты, он всегда к их услугам.
— Человек, Который Слишком Много Болтал, — пропищал Дэн мультяшным голосом, когда новые знакомые их покинули. — Может, эта карточная игра называется «Счастливая семейка», а Маклы не дают Стэну и Фрэнку поиграть с ними?
— Скорее уж ужасная семейка, — сказала Фифи. — Но, по-моему, ты считаешь, что Фрэнк и Стэн все придумали?
— Я думаю, что они несколько сгустили краски, — ответил Дэн улыбаясь. — Хотя эпизод про сумасшедшую Дору мне особенно понравился.
До закрытия паба Дэн и Фифи успели познакомиться еще с некоторыми соседями — с Сесилом и Айви Хеллес, с миссис Визерспун из магазина на углу и с мужчиной, которого все называли Волли и который только недавно вселился в комнату, расположенную под комнатой Стэна. Всем им было что рассказать о семейке Маклов.
Миссис Визерспун, пухленькая и доброжелательная женщина средних лет, сообщила Дэну и Фифи, что Маклы выслеживают новых людей, приезжающих сюда жить, просят их что-нибудь одолжить и рассказывают истории о своей несчастной судьбе. Она посоветовала никогда не иметь с ними ничего общего и не приглашать их к себе, потому что те при случае могут затем обворовать их.
Айви Хеллес сказала, что как-то зимой Стэн увидел вечером на улице двух детей Маклов. Им никто не открывал дверь. Стэн сжалился и пустил их к себе погреться. Через два дня, вернувшись к себе, он обнаружил, что его дверь открыта, а две фотографии в серебряных рамках исчезли.
— Какой позор! — с негодованием воскликнула Айви. — Этот несчастный человек потерял жену и двух дочерей во время войны, и все, что у него осталось, — это пара фотографий его семьи. Они были ему дороги как память, а эти дети наверняка выкинули фотографии, прежде чем продать рамки.
Волли сказал, что Альфи извращенец и любит подглядывать за девушками.
Фифи Волли совсем не понравился. Над брюками у него нависал пивной живот, а рубашка вся была заляпана едой. И хотя ему было всего около тридцати, Фифи подумала, что он и сам похож на вуайериста.
Волли утверждал, что у Альфи была привычка забираться на стену позади домов и пялиться на освещенные окна. Волли предупредил Фифи, чтобы она всегда задергивала на ночь шторы.
Несмотря на то и дело повторявшиеся предупреждения насчет Маклов, тот факт, что новые соседи приняли их очень радушно, постепенно склонил Фифи к мысли, что Кеннингтон не так уж и плох. К тому времени как они с Дэном вернулись из паба, каждый с пакетом чипсов, она чувствовала себя гораздо более счастливой, чем днем, и слегка пьяной.