– Хорошо, тогда мы ждем в машине, но поставим ее в другом месте, за три квартала отсюда, чтобы не примелькаться. Договорились?
– Ладно, – пожал плечами Геннадий, – мне все равно, где и как, лишь бы тихо и спокойно.
– Постарайся узнать, сколько человек принимает участие в этом «пикнике», приблизительное расположение помещений, подходы, короче, запоминай все, что посчитаешь важным.
– Это тебе, Женя, надо идти, – предложил Влад. – От тебя точно ничто не укроется.
– Мне нельзя – бандиты слишком хорошо запомнили мое лицо. И потом – должны же вы чему-нибудь научиться, пока я с вами.
Парни были польщены.
– Ну, я пошел? – на всякий случай спросил Геннадий.
– Вперед. И с богом…
Он выскользнул из машины и обходным путем направился к поместью, которое нас интересовало.
Наш плечистый друг вернулся через полчаса, когда начали сгущаться сумерки.
Мы припарковались в условленном месте и, как только увидели Геннадия, мигнули фарами.
Парнишка забрался в «Фольксваген» и уселся на сиденье рядом со мной, так как Влад пересел на заднее сиденье.
– Ну что? – заторопились с расспросами его товарищи. – Рассказывай, что выяснил.
Парень выдохнул и начал докладывать обстановку.
– Короче, без роты десантников здесь не обойтись. Круто обставлено, даже не подходи близко.
– Теперь расскажи конкретней, – произнесла я. – В особняке много народу?
– Гулять собираются четверо, лично я так понял. Все суетятся, что-то делают, а они руки в брюки – ходят, курят, указания дают.
– Что за люди?
– Трое бандюг из театра и еще один мужик – хозяин особняка, у меня такое сложилось впечатление.
– Остальные люди – кто такие?
– Две женщины в возрасте – готовят угощение, мужчина с ключами – там откроет, здесь закроет, и охрана.
– Вот-вот, – заинтересовалась я, – об этом расскажи поподробнее.
– Их двое, парни лет тридцати, вооружены, но под пиджаками не видно.
– Под пиджаком только пистолет и спрячешь, – проговорил СС.
– Не скажи, – произнесла я, – не только пистолеты, но и кое-что покруче, и еще неизвестно, сколько оружия в доме. Иру не видел?
– Какое там! Наверное, заперли где-нибудь.
– Вне всякого сомнения. Значит, трое из театра гуляют по двору, это хорошо. Получается, что Ира сейчас предоставлена сама себе…
– Самое главное я не сказал, – произнес Геннадий.
– И что же это?
– Во дворе две собаки – кавказские овчарки. Здоровенные, косматые.
– Ни хрена себе! – выдохнул Михаил. – Серьезные собачки, перекусят – и не заметят.
– Да, это проблема большая, – сказала я. – Как только они тебя не учуяли, ведь ты близко подобрался, судя по тому, сколько всего знаешь.
– Там шашлыком тянет на всю округу, так что им не до меня было – слюной истекают.
– С собаками действительно проблема, – сказала я. – Человек может не услышать, а животные почувствуют тебя за километр и доставят кучу неприятностей.
Я открыла бардачок и достала баночку с белыми таблетками.
– Цианистый калий! – ахнул Влад.
– С ума сошел! – воскликнула я. – Снотворное.
– Жаль, что не яд, – посетовал парень, – мы бы их всех, бандюг, отравили на хрен.
– И сели бы за убийство, – подал голос СС.
– Это точно, – сказала я. – Вы больно шустрые, как я погляжу. Где это я вам цианид возьму? Его в ларьках не продают. И потом, я животных уважаю и делать им больно не собираюсь.
– А как же снотворное?!
– Ничего страшного, поспят немного. Послушай, а как они отнеслись к чужим людям? Эти собаки только своих признают.
– Лаяли, конечно.
– Овчарки на цепях сидят или свободно гуляют?
– Не так и не эдак – вдоль забора вольер устроен, так они внутри бегают.
– Понятно. Как сказал бы Остап Бендер – ни у кого нет холодной котлеты за пазухой?
– Собачкам скормить? – догадался Михаил.
– Точно. Просто так они таблетки есть не будут.
– Я бы и сам съел котлетку-другую, – вздохнул Влад.
– Еще представится такая возможность, какие наши годы. Короче, где-то на трассе я видела ларек, может, мы там купим колбасы?
– А вдруг собаки не будут брать еду у чужих людей? – засомневался СС. – Зря будем стараться.
– Сожрут как миленькие! – заявил Геннадий. – У моих знакомых был кавказец – кобель, так ему только давай, и чем больше, тем лучше. Схавает целую миску и снова на тебя смотрит – давай еще. И главное – все равно от кого подачку получать: свои ли, чужие – наплевать.
– Будем надеяться, что с собаками у нас все получится, – произнесла я. – Теперь давайте обсудим главное….
Колбасы в ларьке, который стоял на трассе неподалеку от Офицерского, не оказалось, потому что его владелец не успел обзавестись холодильником, и пришлось купить две банки шпротного паштета и вскрыть их. Влад слепил что-то вроде пирожков, истекая слюной, и затолкал в каждый по две таблетки барбитала.
– Кайф, – балдел он. – Давайте купим пару банок для себя.
– Лучше сделаем это потом, – настояла я. – Сытый желудок замедляет реакцию, потому что организм отвлекается на обработку пищи.
– А быстро действует этот… ба… Как его называют? – спросил СС.
– Барбитал? К сожалению, не мгновенно, поэтому минут тридцать нам придется подождать. Смотря какой организм у собак, может быть, это произойдет быстрее.
– Хотелось бы… – произнес Геннадий. – Бедная Ирка сейчас страдает…
– Будем надеяться на лучшее, – сказала я.
Темнота накрыла окрестности. Мы спрятали машину в посадках, оставив при ней Михаила.
Мы приблизились к вражеской территории, и я убедилась, что сведения, полученные от моего помощника, были верными – две здоровенные собаченции мотались туда-сюда по вольеру, расположенному по периметру забора, окружавшего поместье.
– Хитро устроено, – заметил Влад. – Ежели захочешь перемахнуть через забор, то свалишься на голову псам, тут-то они тобой и займутся – перекусят кости к чертовой матери, словно макаронины.
– Это точно, – заметила я. – Собаки серьезные, просто так к ним не подступишься.
На дворе все еще продолжалась подготовка к трапезе, и нам пришлось подождать, пока те, кто готовил шашлык, подобрали шампуры, сложили мясо на подносы и понесли в дом, привлекая для этих целей охранника, дежурившего во дворе.