— Вот оно что! Так ваш сотрапезник…
— Совершенно верно. Кроме увлечения французской кулинарией и спонсирования благотворительно фонда «Помощь сирым и убогим», он еще и возглавляет эту самую преступную группировку.
— Потрясающе, — отдала начальству должное Стэплтон. — Вы хорошо пообедали, шеф!
— Вы правы. Но вот что интересно: заодно я выяснил, обедая с милым господином гурманом, что команда на сером «Мерседесе» к его дивному промыслу никакого отношения не имеет. Как я и предполагал.
— Откуда такая уверенность?
— Они нашу троицу на сером «Мерседесе» тоже засекли! Господин гурман и сам озабочен ее появлением.
— Конкуренты?
— В том-то и дело, что нет. Не конкуренты! Ладно бы конкуренты… Но троица занимается непонятно чем. Как сказал мой сотрапезник, она того и гляди изгадит бизнес. В городе уже поползли нехорошие слухи: мол, люди после ДТП исчезают. Гурман говорит: «Они распугают нам овец. Все начнут с перепугу вызывать ГАИ».
— Страшная перспектива… И что же?
— Люди господина гурмана предприняли серьезные усилия, разыскивая эту троицу. Но даже им не удалось выйти на обладателей таинственного серого «Мерседеса».
— Неужели ничего?
— Нет, кое-что им все же удалось узнать…
— Что же?
— Информация, полученная мной, такова. Громила с южным выговором, тот, что звонил Карсавину и, по всей видимости, участвовал в обоих инцидентах, и с Дашей, и с Топорковой, входит в устойчивую группу, в так называемую «боевую тройку». А она представляет собой остатки разгромленной в междоусобных криминальных боях знаменитой курганской группировки. Одной из самых жестоких. Той, что всем дорогу перешла. Самой отмороженной.
— Слышали, знаем.
— Эти трое — не новички…
— Да уж надо полагать!
— Не какие-то дилетанты, только что, от нищеты и алчности, схватившиеся за ножи и пистолеты. У этих ребят опыт работы по жесткой схеме хорошо организованной группы. У них дисциплина, чутье, навыки. Они профессионально уходят. Конспирация, съемные квартиры, связь — все отработано. Но что особенно для нас важно…
— Что?
— Они никогда не действуют самостоятельно.
— Вот как?
— Они всегда лишь выполняют задания. Сами они ничего не планируют — мало фантазии.
— На кого же они работают сейчас?
— Если б знать…
* * *
Нет большей радости, чем заниматься любимым делом, за которое к тому же платят хорошие деньги. Этим зимним садом дизайнер Вольф Бреннер занимался со всем юношеским пылом творческой души и мудростью накопленного опыта.
Шаг за шагом он выстраивал в своем искусственном саду характерные для естественного ландшафта этажи. Сначала верхний этаж, где доминировали растения с пышной кроной. Здесь у Вольфа преобладали перистые пальмы в белоснежных керамических сосудах. Садовник намеренно выбрал растения со светло-зеленой, а не с темно-зеленой листвой. Такой фон позволял Бреннеру ярче, точнее расставить акценты в музыке сада.
Средний этаж образовали пышные многометровые побеги клеродендрума — лазящего кустарника, усыпанного красными звездами цветов. Здесь же были нежная экзотическая цезальпиния с красными длинными тычинками и каллиандра с воздушными, свисающими вниз яркими кистями.
Нижний этаж составляли растения стелющиеся.
Бразильскую эритринию, длинные багряные гроздья которой всегда цвели у Бреннера изумительно долго, до глубокой осени, Вольф поставил на самое видное место, чтобы можно было полнее насладиться зрелищем великолепных красных цветков.
Бугенвиллеи, чьи верхушечные листья бывают оранжевыми, розовыми, белыми и фиолетовыми, были представлены в саду Бреннера во всем цветовом разнообразии. Хотя предпочтение было отдано все-таки любимому самим Вольфом, выведенному специально для зимних садов сорту «Ямайка». Родиной ослепительно цветущей белоснежной «Ямайки» были тропики.
Когда солнце на улице пекло сильнее, разогревая стеклянное покрытие оранжереи, розмарин, лаванда и цитрусовые, эфирные масла из листьев которых высвобождаются при сильном нагреве, насыщали воздух густым и терпким ароматом. Разумеется, Вольф, как хороший профессионал, специально позаботился о наличии сочетания ароматов.
Очень удачно, на взгляд садовника, гамму запахов дополняли восковые, белые и кремовые, цветки плюмерии. Они источали аромат тропиков.
Особую, тоже тропическую, ноту в рай Бреннера, несомненно, внесла бы кокосовая пальма, растение на редкость прихотливое — круглый год ей нужно тепло, а зимой еще и специальное освещение. Пока пальмы в саду не было, однако Бреннер уже сделал на нее заказ, поскольку крупные растения достать не так уж легко, даже несмотря на их очень высокую цену. А нынче спрос на кокосовые пальмы в этой стране велик как никогда.
— Ну, побывала я в вашем, как его, Главметео… — проворчала, вернувшись в родной офис, Арина Снежинская.
— Главметеоцентре? — услужливо подсказал Филонов.
— Точно! Разузнала, что смогла.
— Неужели, Арина? Как это вы наконец снизошли до выполнения своих непосредственных служебных обязанностей? — удивленно произнес Филонов.
— Не острите!
— Не буду. Ну, так что там интересного?
— Топоркова недавно развелась.
— Эка невидаль!
— Одна ее сослуживица сказала мне, что после недавнего развода Белла Борисовна Топоркова очень разочаровалась в жизни.
— Да ну?
— Перед отъездом — у Топорковой был на руках билет до Цюриха — она якобы сказала даже, что не хочется оттуда возвращаться.
— Интересно, сколько еще людей могли бы сделать такое признание?
— Я имею в виду другое: точно ли Топоркова вообще отправилась на встречу с вымогателями? Ясно-то пока только то, что она не вернулась.
— И?
— Ну, может, все выглядело как-то так: разочарованно озирая сияющие снежные вершины, съела наша дамочка пару упаковок снотворного и запила их чашкой чая?
— Такова ваша версия?
— Да.
— Она любила шоколад, а не снотворное, — перебил Арину детектив. — У всех, видите ли, разные способы возвращать себя в состояние равновесия после стресса. У Топорковой это были шоколадные конфеты в швейцарских кондитерских.
— Хороший способ. Мне бы такой! — вздохнула Арина.
— Как видите, я тоже кое-что выяснил, — продолжал Дамиан. — К тому же Топоркова не улетела в Цюрих. Она вообще никуда не улетела. Посему оставим в стороне тему разочарований и суицида. Лучше скажите, есть что-то, за что можно было бы ее убить? Или, по крайней мере, похитить?