— Белла совершила страшный грех, страшный…
— Страшный грех?
— Это было, конечно, давно. Но такие грехи не имеют срока давности. И не нам их судить.
— Но что она сделала?
— Беллочка совершила ужасный поступок.
— Вот как? Неужели такой ужасный, что даже нельзя сказать?
— Я не имею права раскрывать эту тайну.
Инокиня поднялась со скамьи, давая понять, что разговор окончен.
«Короче говоря, — мысленно подвела итог своего визита в монастырь Арина, — инокиня уже не верит, что ее родственница найдется, и не хочет более говорить о ней. Другими словами, не желает сотрудничать со следствием, что существенно осложняет дело».
* * *
— Значит, в биографии Беллы Борисовны есть нечто весьма подозрительное, Стэплтон?
— Выходит, так.
— Страшный грех, говорите?
— Ага.
— По вашим честным глазам вижу, Стэплтон, у вас есть какая-то идея?
— А что, если?..
— Что?
— Что, если Топоркова действительно связана с Дашей и Сковородиным, но как-то совершенно иначе, не так, как мы думали?
— То есть?
— То есть ее исчезновение вовсе не аналогичный эпизод.
— А что тогда?
— Что, если преступник — одна из жертв?
— Мнимая жертва?
— Ведь так часто бывает, когда в серии преступлений один из эпизодов слишком выпадает.
— Вы хотите сказать… заказчик — исчезнувшая Белла?
— А вдруг?
— Ну, это уж вы чересчур…
— Надо и самые невероятные версии рассматривать. Сами учили.
— Не до такой же степени, Стэплтон! Вы хватили лишку!
— Думаете, хватила?
— Впрочем, продолжайте осаду монастыря. Вдруг что-нибудь да выйдет.
— Жаль только, — вздохнула Арина, — опять не получается связать все три эпизода. Либо Даша и Сковородин, ну и Леша. Либо Белла и Сковородин. Только тогда при чем тут Даша? Ума не приложу, что делать…
— Как всегда, подождать, Стэплтон, — флегматично заметил Аринин начальник. — Да, надо подождать…
— Чего ждать-то?
— Ясно чего — как всегда, еще одного преступления. Вдруг тогда и все прежние свяжутся.
— Нет, ну, если дождаться, пока пол-Москвы пропадет, тогда что-то и может проясниться…
— Кажется, есть кое-что. — Иван Петрович сам позвонил Дамиану.
— Правда?
Решение Дамиана сотрудничать с небезопасным бывшим ментом Иваном Петровичем Захаровым оправдало себя довольно быстро. Но… по скользкой дорожке-то, стоит ступить на нее, не идешь, а скользишь. Вот о чем невольно подумал Дамиан, когда раздался звонок от Захарова.
Да, ответные любезности от начальника сковородинской безопасности не заставили себя ждать.
— Неужели подставное ДТП? Пропажа владельца машины? — с профессиональным цинизмом обрадовался детектив.
— Пока еще не пропажа… Но с неким Геннадием Дудкиным приключилась занятная история.
— Вот как? Что же с Дудкиным случилось?
— Ну, на первый взгляд вроде как обычное подставное ДТП. Подставились и требуют деньги за причиненный ущерб.
— Дудкин описал этих людей?
— Да. Трое. Серый «Мерседес». Номер, правда, другой, не тот, что ты продиктовал.
— Что совершенно неудивительно. — Дамиан слушал Захарова и тихо ликовал: портрет тройки, наехавшей на Геннадия Дудкина, вполне совпадал с тем, что был ему уже хорошо известен. А также с тем описанием, которое Филонов получил от господина гурмана.
— Итак, они с Дудкина потребовали деньги…
— И он, заметь, сразу отдал.
— Сразу?
— У него была с собой такая сумма. Как раз две тысячи долларов.
— И что же?
— Так деньги у него не взяли!
— Да ну?
— Они тут же передумали и сказали, что двух тысяч баксов мало, а надо пять. Ну а пяти тысяч долларов не было с собой даже у Дудкина.
— Откуда вы все это знаете? Неужели он написал заявление в милицию?
— Нет. Дудкин, конечно, не образец законопослушности, но… Понимаешь, Дамиан, он пожаловался по-свойски своему человеку в правоохранительных органах.
— А тот его свой человек — к тому же еще и ваш?
— Угадали, Дамиан. В общем, Геннадий Дудкин испуган до смерти. Он боится и ищет защиты.
— Так боится?
— Дудкин — человек опытный, и парни из серого «мерса» очень сильно ему не понравились. Ему даже показалось, что, если бы их не спугнули, еще неизвестно, как бы тогда дело закончилось.
— Что значит «спугнули»?
— Кто-то из знакомых узнал его, когда он разговаривал с парнями из побитого серого «Мерседеса», и остановился.
— Иван Петрович, — понизил голос Дамиан, — а ведь это шанс! И надо использовать его.
— Использовать?
— Мы должны наконец выйти на эту «боевую тройку». Поэтому надо уговорить Дудкина отвезти им деньги. Ведь ему назначили встречу?
— Назначили. Дудкин попросил отсрочки, мол, ему нужно время, чтобы собрать требуемую сумму. И парни сказали, что позвонят.
— Вот и отлично! Давайте, Иван Петрович, действуйте! Ведь у вас хватка настоящего бультерьера. Пусть Дудкин согласится на встречу… Пусть поедет на нее…
— Объяснись же, Дамиан…
— Я почти уверен, что эти самые ребята и похитили дочь Сковородина и самого твоего хозяина, — открыл карты Филонов.
— Ладно, — согласился после некоторой паузы Захаров. — Знаю, ты зря болтать не будешь. Попробуем. Я займусь этим серым «Мерседесом»… «Боевая тройка», говоришь? Посмотрим, какая она боевая…
— А кто он вообще такой, этот Геннадий Дудкин? — поинтересовался напоследок у своего собеседника Филонов. — Что-то знакомое имя…
— Ведущий телепередачи «Перед законом все равны».
— Юмористическая передача?
— Нет, очень серьезная. Ее цель — вселять в граждан оптимизм.
— А-а…
* * *
— Между прочим, потерпевший Дудкин — телевизионный ведущий, Стэплтон…
— Верно, босс. Передача «Перед законом все равны».
— А Топоркова…
— Телепрогноз!
— Вот-вот. Наша певица Даша тоже то и дело по экрану скачет.
— И ведь Сковородин — в своем роде телевизионная знаменитость. Так ведь, босс? Не сходит с экрана ни на день.