— Нас ждут, — коротко пояснил Виталий, указывая рукой на ряд яхт, и тут же достал пропуск, выданный сирийской военной разведкой, который открывал практически все двери.
Сержант сбросил с себя вальяжный вид, подобрался, коротко разрешил:
— Проходите.
Виталий с Николаем шли вдоль воды.
— Пейзажи-то какие, — вздохнул Саблин, — В них бы отпуск провести.
— Вместе с Катей, — напомнил Зиганиди. — Хотя по мне отдыхать лучше в средней полосе. Речка, озеро, луг, лес, деревня, — мечтательно проговорил он.
— Конечно, ты в Новороссийске родился и вырос — возле моря. Вот для тебя лес с грибами и речной рыбалкой — экзотика. Отдыхать всегда тянет в экзотических местах.
Зиганиди вздохнул.
— Какая-то неудачная у нас командировка на этот раз. Казалось, что управимся быстро.
— Человек предполагает, а судьба располагает, — отделался дежурной банальностью Саблин.
— Я больше всего за Катю переживаю.
— Знаешь, что бы она сказала на твои слова?
— Догадываюсь.
— Мол, ты ее сейчас неправильно воспринимаешь. Она не слабая женщина, а боевой пловец, способный самостоятельно найти выход из любой ситуации.
— Могла бы — нашла, — резонно возразил каплей.
— Ты только таких слов при Нагибине не произноси, — напомнил Николай. — Он упаднических настроений не одобряет.
— Молчу, молчу…
Саблин с Николаем остановились возле яхты, с которой на стенку были переброшены мостки. Яхта была той самой, арендованной Нагибиным. Вот только на ней не осталось и следа от ночного обстрела. Новенькое лобовое стекло отливало чистейшим блеском. Все пулевые отверстия в стеклопластиковом корпусе были аккуратно зашпаклеваны и закрашены.
— Отмарафетили так, словно на продажу собираются выставлять, — сказал каплей.
— Деньги все могут, — усмехнулся Зиганиди. — Арабы ленивые, но при должном финансировании начинают крутиться.
На корме стояли два новеньких водных скутера, выкрашенных в цвет морской лазури с сероватыми разводами. Они казались частью морской волны, вырезанной лазерным принтером.
— Есть кто на борту? — Саблин постучал по деревянному поручню.
— А вы как думали? — донеслось из каюты, и Нагибин собственной персоной показался на палубе.
Одет он был достаточно легкомысленно для контр-адмирала. Правда, приходилось учитывать, что для большинства он находится в Сирии инкогнито. Легкие светлые джинсы, майка с коротким рукавом, бейсболка с длинным козырьком.
— Здравия желаем, товарищ контр-адмирал, — тихо за двоих произнес Саблин.
— Ты бы, каплей, еще в струнку вытянулся, гаркнул приветствие и честь бы отдал.
— Нельзя, товарищ контр-адмирал.
— Конспирация?
— Нет, с непокрытой головой честь отдавать нельзя.
— Резонно. Проходите, парни. У меня есть кое-что новое для вас.
— Разрешите узнать, эти водные скутеры для нас? — спросил Виталий.
— Логично мыслишь. Вас двое и скутеров два. Для вас.
Даже на палубе водные скутеры попахивали свежей краской. Явно, что из кричаще-ярких их закамуфлировали новой лазурной расцветкой под море. Вряд ли нанимали автомобильного маляра — зачем еще один человек, который задумается: а зачем такое понадобилось? Скорее всего, Нагибин сам перекрасил их уже на палубе из краскопульта. Об этом свидетельствовали и не слишком умело нанесенная краска, и подтеки-капли. Саблин представил себе контр-адмирала с пульверизатором в руках и улыбнулся. Однако спрашивать у Федора Ильича, правильно ли догадался, не стал. А вот Зиганиди не до конца просек ситуацию.
— Извините, товарищ контр-адмирал, вы сколько за покраску скутеров заплатили?
— А что такое? — настороженно поднял брови Федор Ильич.
— Арабы, как всегда, схалтурили. За такую перекраску руки отбивать надо. Сами посмотрите…
— Ничего не заплатил. Скутеры мне в виде бонуса за ремонт яхты перекрасили. Да и не важно. Нам здесь долго рассиживаться не придется. И это я говорю не от излишнего оптимизма.
— Тогда ясно, — согласился Николай.
— Прошу в каюту.
Саблин и Зиганиди спустились вниз. Нагибин осмотрелся. Яхт-клуб был пуст так, словно над ним несколько минут тому назад взорвалась нейтронная бомба. И все же, спустившись, он закрыл дверь с иллюминатором. В каюте света хватало. На обшивке виднелась парочка еще не заделанных пулевых отверстий. Возле них торчали отколотые щепки.
— Ремонт успели сделать только снаружи, — пояснил Нагибин, отламывая одну из щепок. — Устраивайтесь, — указал рукой на вторую кровать.
Между контр-адмиралом и гостями на откидном столике лежал планшетник.
— У меня есть хорошая новость, — сказал Нагибин.
— Неужели сирийские военные согласились зачистить территорию напротив места затопления «Вест Стар»? — изумился Саблин.
— Не настолько хорошая, — усмехнулся Нагибин. — Они ссылаются на то, что не могут открывать огонь по повстанцам. У них сейчас негласное перемирие. Один выстрел, и хрупкий мир будет нарушен.
— Обстрел сирийского спасательного судна, выходит, это не нарушение перемирия? — спросил Саблин.
— Вопрос и трактовка ответа на него — это не ко мне, — усмехнулся контр-адмирал. — Официально — обстрел является провокацией «третьих сил».
— Что еще за третьи силы? Я знаю только о двух — официальный Дамаск и повстанцы, — сказал Зиганиди.
Нагибин вздохнул.
— По большому счету, тут десятки сил с каждой стороны. И у каждой силы свои интересы. Свое согласие на вывоз и уничтожение химических боеприпасов официальный Дамаск давал под давлением, в первую очередь, России. Не думаю, что они специально провели диверсию или сознательно вредят нам, засылая дайверов для нелегального подъема грузов. На государственном уровне все очень быстро выплывет наружу из-за конкуренции между противоборствующими в окружении Асада силами. Они слишком боятся испортить отношения с последним союзником — с нами. Тем более я не допускаю, что они похитили Сабурову. Но использовать любой повод для того, чтобы разорвать соглашение, затормозить его, они будут, что и видно. Сирийские военные дали неделю времени для того, чтобы груз был поднят. В противном случае они приостанавливают программу уничтожения ОВ на неопределенное время, опять-таки «в целях безопасности» и «предотвращения попадания снарядов в руки боевиков». Это я цитирую.
— И это хорошая новость? — спросил Саблин.
— Хорошая новость другая. Их разведка вновь стала делиться со мной оперативной информацией.
— В добровольно-принудительном порядке, конечно? — поинтересовался Зиганиди.