— Моя дорогая мисс Харлоу, этого мы никогда не узнаем. Если же я решил вмешаться, то просто-напросто потому, что мне не показалось целесообразным дожидаться, чтобы проверить это… — любезно откликнулся Мюррей, покосившись на Уэллса, который, в свою очередь, недоверчиво переводил взгляд с одного на другую. Затем миллионер кивнул в сторону Майка. — Но не будем спорить в присутствии нашего гостя, мисс Харлоу. Что он о нас подумает?
— Я… — нерешительно начал Майк.
Миллионер дружелюбно улыбнулся ему.
— Как видишь, теперь пистолет у меня. Забавно, какую власть сразу дает оружие, правда, Майк? Ты-то это хорошо знаешь, — произнес он нарочито приветливым тоном. — Это не что-нибудь, а револьвер «веблей» с ударно-спусковым механизмом двойного действия, если не ошибаюсь. Уверен, что, пока ты держал его в руке, ты чувствовал себя всемогущим, способным распоряжаться нашими жизнями по своему усмотрению, не так ли, Майк? Ты ведь даже захотел, чтобы мы для тебя танцевали.
— Гиллиам, ты полагаешь, все это нужно? — вмешался Уэллс.
— А ты так не считаешь, Джордж? Ты не думаешь, что Майк должен извлечь из всего этого по крайней мере моральный урок?
Уэллс тяжело вздохнул.
— Ладно, продолжай прикидываться злодеем, — проговорил он.
Миллионер одарил его любезной улыбкой и перевел взгляд на Майка.
— Ну что, приятель, — обратился он к нему, — что бы нам такое сделать, чтобы развлечься?
— Не знаю я, — пробормотал тот. — Я ведь не хотел вам сделать ничего плохого, честно. Это все Рой, это он заставил Джосса и меня…
— Ты корову доить умеешь? — перебил его Мюррей, на которого словно бы внезапно снизошло озарение.
— Умею… — растерянно ответил Майк.
— Точно?
— Да.
— Замечательно! Вы согласны, мисс Харлоу? — осведомился Мюррей, который, похоже, не мог скрыть радости, оттого что девушка стояла рядом с ним в целости и сохранности. — Пойдемте в хлев и проверим!
— Что? — пробормотал сбитый с толку Уэллс.
Но никто ему не ответил, потому что и Мюррей, и девушка в сопровождении Майка двинулись по направлению к хлеву. Уэллс покачал головой, не веря, что все это происходит не во сне, а наяву. Не зная, что делать, он обвел взглядом комнату, оглядел два распростертых на полу тела, а затем перевел глаза не лестницу, ведущую в спальню, где находился труп хромого, стараясь угадать, что же произошло в эти последние минуты. Только что их ожидала смерть или по меньшей мере жестокие побои и, возможно, увечья, хотя это и не идет ни в какое сравнение с тем, что мерзавцы хотели сделать с девушкой, но прошло несколько минут, и они остались в живых благодаря вмешательству незадачливого агента Клейтона. Он поздравил себя с чудесным спасением и мысленно поблагодарил за это Клейтона. Но нужно ли везти тело агента в Лондон или следует похоронить его где-нибудь здесь по христианскому обычаю? Он устало вздохнул: было очевидно, что решение придется принимать ему, поскольку Мюррей чересчур занят дойкой. В это мгновение Клейтон поднял голову.
— Вы живы! — воскликнул Уэллс, оправившись от испуга.
— Эта рука, обошедшаяся мне так дорого, сумела спасти меня, — объяснил агент, продемонстрировав, в какое плачевное состояние пришел его протез, в который попала пуля. Он медленно встал и, поглаживая затылок, добавил, словно для себя: — Должно быть, я ударился об пол и потерял сознание.
— Я рад, что по крайней мере один из нас способен остановить пулю, — сказал Уэллс, недоверчиво разглядывая протез.
— Все возможно в этой жизни, мистер Уэллс, и вы в этом постепенно убедитесь.
Надменный ответ агента разозлил Уэллса, но он все равно был рад, что тот жив, не только потому, что Клейтон жертвовал своей жизнью, чтобы спасти их, не потому, что сами собой исчезали сомнения относительно того, хоронить его или везти в Лондон, но также и потому, что агент наверняка возьмет бразды правления в свои руки и избавит его, Уэллса, от задачи убедить спутников как можно быстрее продолжить путь к столице.
— Какова ситуация? — спросил Клейтон, словно подслушав его мысли. Агент был удивлен тем, что в гостиной находился всего один труп.
— Ну… можно сказать, что для нас все окончилось довольно удачно, — сообщил Уэллс. — Хромой находится наверху… мертвый, по-моему.
— Хорошо. А тип, который стрелял в меня? — допытывался агент.
— Этот тип… — замялся Уэллс. — Он сейчас в хлеву доит корову.
Клейтон оторопел.
— Вы шутите?
— Нет, агент, не шучу, уверяю вас… — раздраженно ответил писатель. — Мюррей взял его в плен, и вот… Давайте лучше сходим туда.
Они вышли из дома и пошли к навесу, любуясь по дороге изумительным небом, распростершимся над миром и заставляющим забыть о марсианском нашествии.
— Я думал, что для людей, находящихся на страже закона, убийство — это крайнее средство, — заметил Уэллс, вспомнив о смерти рыжего.
— Так оно и есть, — с мрачным видом подтвердил Клейтон, не оставляя места для сомнений в том, что использование им ножа было вызвано крайней необходимостью.
— Понимаю, — пробормотал писатель, начиная чувствовать себя в явно невыгодном положении из-за того, что никого не прикончил в ходе стычки.
Зайдя в хлев, они убедились, что Майк не обманул относительно своих способностей и теперь выжидал, не осмеливаясь помешать миллионеру и девушке насладиться надоенным молоком, как будет решена его судьба.
— Агент Клейтон, вы живы! — в один голос удивленно воскликнули Мюррей и Эмма.
— Совершенно верно, — без особой нужды подтвердил Клейтон, а затем, внимательно оглядев присутствующих, добавил: — Я рад, что с вами все в порядке, и прежде всего рад за вас, мисс Харлоу.
— Мисс Харлоу чувствует себя замечательно, — сухо заявил Мюррей и протянул агенту миску с молоком. — Выпейте тоже.
— Спасибо, — поблагодарил агент и поднес миску к губам. Напившись, он передал ее Уэллсу и произнес, ни на кого конкретно не глядя: — Подозреваю, что я потерял сознание на станции.
— Именно так, — подтвердил Мюррей, насмешливо улыбаясь. — Но, как видите, мы не бросили вас там, хотя были вашими пленниками.
— И благодаря этому мы остались живы, Гиллиам, — вмешалась Эмма и укоризненно взглянула на миллионера.
Мюррей пожал плечами и воздержался от дальнейших комментариев. Тогда Клейтон подошел к двери, возле которой вперемешку с инструментами валялись обрывки веревок, выбрал какой-то и, понимая, что одной рукой ему пленника не связать, протянул веревку писателю.
— Вам нетрудно, мистер Уэллс?
Писатель неохотно взял веревку и принялся связывать пленника, покорно подставившего ему руки.
— Кто-нибудь может сказать мне, где мы находимся? — спросил Клейтон.