– Чудак человек! – сказал Виктор. – Последнюю надежду теряешь. А вдруг все-таки научишься да пойдешь в поход?
Как видно, Сергей не захотел терять последнюю надежду. Он поднялся, и Женька обмотал его грудь веревкой, завязав тройной узел на спине.
– Идем! А вы, ребята, стойте на всякий случай поближе к воде.
Дойдя с Сергеем до середины моста, Женька остановился:
– Тут будем. Здесь глубоко. Полезай!
Я знал, что под мостом Сергею было не больше чем по шею, да и вообще в нашей речке возле города трудно найти место, где было бы глубже. Сергей с опаской посмотрел вниз, и я подумал, что он сейчас увидит дно. Однако вода была довольно мутная. Сергей потоптался некоторое время на месте и, вздохнув так громко, что даже мы с Виктором услышали с берега, перенес через перила сначала одну ногу, потом другую. Стоя за перилами, он снова посмотрел на воду, потом на Женьку.
– Полезай, полезай! – сказал тот.
Сергей обхватил руками сваю и пополз вниз, а Женька начал постепенно вытравливать веревку, но так, чтобы она оставалась все время натянутой.
Вот Сергей погрузился в воду по плечи. Перегнувшись через перила, Женька наблюдал за ним.
– Плыви! – скомандовал он.
Сергей забарахтался было, но как только Женька ослабил веревку, он снова обнял сваю и повис на ней.
– Отпусти сваю! – сказал Женька.
Сергей молчал и отплевывался.
– Отпусти, говорю! Что ты вцепился?
Сергей отпустил сваю и со страшной силой заколотил руками и ногами по воде. Женька быстро оттащил его подальше от сваи и закричал:
– Спокойно! Спокойно! Плавно под себя подгребай, плавно!
Но Сергей уже не слышал его – он исчез под водой, только круги пошли от веревки. Женька подождал секунды две, надеясь, что он выплывет, затем вытащил своего ученика на поверхность.
– Отдохни немного, – сказал он.
Сергей отдохнул, а потом Женька снова скомандовал ему: «Плыви!» – и снова тот начал барахтаться, а его учитель кричать: «Спокойно! Под себя подгребай!» И снова Сергей исчез под водой, и снова Женька вытащил его, перепуганного и задыхающегося. Так повторялось много раз.
Минут через пятнадцать Сергей таким голосом крикнул: «К черту! Не могу больше!», что Евгений тут же подтащил его к свае и помог взобраться на мост.
– К че-че-черту все это плаванье! К че-че-черту весь этот по-по-ход! – сказал Сергей и стал быстро ходить по пляжу, чтобы согреться.
Женька сел на песок. Он весь блестел от пота, и вид у него был такой усталый, что ни я, ни Витя больше не решались его ругать.
– Не надо мне никакого похода! – повторил Сергей, проходя мимо.
Мы посмотрели ему вслед. Витя негромко сказал:
– Сейчас говорит «не надо», а как будет старт, заболеет с горя.
– Конечно, – ответил я. – Во всех наших путешествиях он самый активный был. А тут все пойдут, а он один будет дома сидеть.
Женька машинально сгребал руками песок, строил из него пирамиду.
– А я, думаете, пойду, если Сергея не возьмут? – сказал он, не поднимая головы. – Думаете, у меня совести нет?
Скоро Витя отошел от нас и принялся вычерпывать консервной банкой воду из лодки. Женька о чем-то думал, поглядывая то на лодку, то на ушедшего в другой конец пляжа Сергея. Вдруг он, понизив голос, обратился ко мне:
– Отдохнем чуток и еще один способ попробуем. Только вы мне помогите.
Я присел перед ним на корточки:
– А что за способ?
– Мне Юрка Поспелов рассказывал. Говорит, его так отец научил. Посадил в лодку, отплыл от берега и выбросил его за борт. Юрка подумал, что там глубоко, стал изо всех сил барахтаться, чтобы жизнь свою спасти, и поплыл. Поможете?
– Помочь, конечно, поможем. Только где ты найдешь глубокое место?
– А глубокого как раз и не нужно искать. Нужно только сказать Сергею, что там с ручками.
– Против ивовых кустов есть такое место, – сказал я. – Там вода какая-то зеленая, темная, кажется, что и дна нет, а на самом деле совсем неглубоко.
Договорившись обо всем, мы окликнули Сергея и предложили ему покататься. Сергей ответил, что для него «плавать на лодке – значит только растравлять себя», но тут же стал помогать Виктору вычерпывать воду. Покончив с водой, они столкнули лодку и забрались в нее. Нам так и не удалось предупредить Витю о том, что мы задумали. Мы усадили Сергея править, я примостился рядом с ним на корме, Женька сел на весла, чтобы быть поближе к нам, а Витя расположился на носу.
До ивовых кустов было метров пятьсот. Наша лодочка, тяжело нагруженная, сильно осевшая, медленно подвигалась против течения. Песчаный пляж кончился. Справа потянулся почти отвесный глиняный обрыв со множеством крошечных пещерок. Десятки ласточек носились в этом месте над рекой, то пикируя к самой воде, то высоко взлетая. Временами какая-нибудь из них исчезала в одной из пещерок и через несколько секунд выпархивала оттуда снова.
Наконец мы добрались до места, где под обрывом росли кусты ивы, окунувшие нижние ветки в воду. Я мигнул Женьке и, как было условлено, громко спросил:
– Женька! А что, здесь глубоко?
– У-у!.. – протянул он. – Тут даже я не доныриваю.
Сергей посмотрел на темную воду.
Мы с Женькой перемигнулись. Я обеими руками уперся Сергею в плечо и толкнул его.
– Ой, что ты делаешь! – вскрикнул он и вцепился в борта.
Лодка сильно качнулась.
– Хватит дурить, вы! Перевернемся! – сказал Витя, но Женька вскочил и бросился ко мне на помощь.
Я отклонился в сторону и всем корпусом что было силы толкнул Сергея в бок…
Раздался крик, я почувствовал, что куда-то лечу, потом вокруг меня зашумела вода.
Окунувшись, я стал на дно. Вода была мне по грудь. Через секунду в метре от меня показалась Женькина голова.
– Где Сережка? Сережки нет! – сказал он и нырнул.
Я оглянулся и не увидел ни Виктора, ни Сергея. Только лодка плыла кверху килем да Витина соломенная шляпа. Я тоже нырнул и увидел илистое дно, редкие кустики каких-то водорослей да Женьку, проплывшего мимо меня, словно огромная лягушка. И больше ничего и никого!
Мы вынырнули одновременно друг против друга. Лицо у Женьки было серое.
– Сережки нет… Сережка утонул! – сказал он хрипло.
– И Витьки нет! – ответил я, глотая воздух.
Мы снова нырнули.
Чего я только не передумал за эти несколько секунд, пока был под водой! Иной раз за целый день столько не передумаешь. И о том, что́ я скажу Витькиным родителям, и о том, что, если бы я выучил его вовремя плавать, все обошлось бы благополучно, и о том, что мы с ним не доделали фотоаппарата под кинопленку, и о том, что же теперь будет с Женькой и с Сережиной мамой, и о том, каким образом все-таки могли утонуть два здоровенных малых в таком мелком месте.