Он так же коротко, лаконично и аргументированно распределил доли. Трудно сказать, насколько это распределение всех удовлетворило, но по крайней мере никто не стал спорить с законником. Потом, как я узнал, было получено согласие от всех трех группировок.
Остался невыясненным вопрос: заплатили ли участники этой сходки законнику за решение спора. Вероятно, это было отчисление в какой-то воровской общак определенной суммы денег.
Когда мы покидали здание гостиницы, то я обратил внимание, что на одной из сторон, где были припаркованы машины, стояла машина людей, одетых в камуфляжную форму, напоминающую форму ОМОНа или спецназа. Я удивленно обратился к старшему группировки, которого я консультировал, с вопросом. Он похлопал меня по плечу и сказал:
— Все нормально. Этих людей мы специально пригласили для того, чтобы они охраняли нашу встречу.
Вот так закончилась одна из воровских сходок, на которой в качестве эксперта мне довелось побывать.
Наркотики
Очень отрицательно в группировках относятся к наркотикам и к злоупотреблению алкоголем. Многие, как я уже говорил, лидеры, авторитеты, а также боевики вообще не употребляют ни спиртного, ни наркотиков — действует «сухой закон». Многие из них закодированы, «зашиты». Употребление наркотиков для многих кончается плачевно. Обычно от таких людей стараются избавляться — либо «увольняют», либо устраняют путем закапывания в лесу или в водоеме.
Вместе с тем часто авторы, пишущие на криминальные темы, рядовых боевиков называют «одноразовыми», то есть жизнь их коротка и ничего не стоит. Это не совсем так.
Когда боевик попадает в беду, то есть происходит арест, задержание или он попадает в больницу, то всегда ему со стороны лидеров группировки оказывается повышенное внимание. Ему тут же нанимают адвоката, посылают посылки в следственные изоляторы, навещают в больнице, обеспечивают хорошими врачами. Я был свидетелем многих фактов, когда с какой-нибудь перестрелки привозили раненого бойца.
Тут же старшие нанимали хороших врачей, помещали в комфортабельную палату, обеспечивали охраной. Так же происходит и с человеком, который погибает. Ему обеспечиваются пышные похороны, тоже, конечно, зависит от ранга, боевик это или лидер, хорошее место на кладбище, помощь его семье или родителям. Все это делается для того, чтобы другие знали, что лидеры группировок никогда не бросают своих людей в беде и каждый из них может рассчитывать на такую помощь.
Часто в ходе стрелок происходит знакомство боевиков с другими группировками. Если группировки дружественные, никогда не конфликтовавшие, то обычно боевики имеют возможность встречаться друг с другом в ночных клубах, поддерживать какие-то приятельские отношения.
Но если группировки между собой находятся в состоянии войны, то, как уже отмечалось, никогда военные действия не могут распространяться на места их отдыха. В крайнем случае можно только смерить друг друга недобрым взглядом, не более того. Ни оскорбление, ни какой-либо жест со стороны членов враждующих группировок не допускаются ни в коем случае. Здесь действует строгий неписаный закон, который соблюдается и поддерживается всеми группировками.
Наконец, возможен переход из одной группировки в другую.
Но всегда такой переход возможен только в одном случае — если группировка практически распадается, погибает или уходит на зону ее лидер. Тогда в другую группировку переходит не только один боевик, но и приводит с собой своих коллег.
Борьба за власть
В каждой группировке иногда возникает борьба за власть. Так получается, что молодые члены группировки видят, как живут, достаточно зажиточно, их коллеги — старшие или авторитеты. При этом у них происходит определенная психологическая переориентация. Они считают, что основную массу добытых денег приносят именно они, и рискуют они гораздо больше, чем их лидеры. А место в иерархии они занимают гораздо более скромное. В этой связи возникают различные конфликты.
Особенно серьезный конфликт получился, когда был убит Сергей Тимофеев, он же Сильвестр, лидер ореховской структуры. Вся структура раскололась на множество бригад, и между ними началась внутренняя борьба за раздел сфер влияния, за распределение мест между собой, за долю в общаке.
Иногда в некоторых группировках, как рассказывали мне опять же мои клиенты, заранее отслеживают атмосферу внутри «коллектива». Внимательно следят за всеми разговорами, конфликтами. И получается, что какой-нибудь наиболее авторитетный боевик вдруг неожиданно, при странном стечении обстоятельств, погибает или исчезает.
Глава 2. Курганские
Глава 2
КУРГАНСКИЕ
В своей адвокатской практике я сталкивался и работал с разными группировками: коптевской, измайловской, кунцевской, подольской, казанской, архангельской, долгопрудненской и другими. У каждой из них есть, конечно, и общие, и отличительные черты. Но, по-моему, курганская особенно выделяется среди них своей выразительной и колоритной индивидуальностью.
Сразу после легендарного побега моего клиента — Александра Солоника из «Матросской тишины» ко мне в консультацию приехали новые клиенты.
Войдя в кабинет, где адвокаты обычно принимают своих клиентов, два молодых парня, представившись, попросили меня принять участие в защите двух своих товарищей. Но, прежде чем изложить суть дела, по которому они, собственно, были задержаны, ребята попросили меня выйти с ними на улицу и переговорить с родственниками этих людей.
Я немного удивился, почему же родственники не могут войти в помещение юридической консультации, на что ребята сказали: «Мы вам все объясним, и вы сами все увидите». Ничего не оставалось делать, как выйти на улицу.
Пройдя несколько метров, мы подошли к шикарной иномарке — «пятисотому» «Мерседесу» цвета серебристый металлик с затемненными окнами. Один из парней услужливо открыл дверь и предложил мне сесть на заднее сиденье.
Впереди сидели двое достаточно плотных мужчин. Один из них обернулся ко мне и, назвав меня по имени-отчеству, приветливо улыбаясь, представился:
— Виктор (имя изменено).
Другой назвался Олегом (это был Олег Нелюбин).
— Мы слышали о вас. Ваш клиент Саша, ну который… — наш земляк. И мы какое-то время наблюдали за вашей работой, — загадочно сказал Виктор. — И мы бы очень хотели, чтобы вы стали помогать нам по отдельным проблемам, которые у нас возникают, и консультировать по юридическим вопросам.
Я сказал, что мне, конечно, приятно слышать о высокой оценке моей работы, но работа адвоката может быть связана только с каким-либо конкретным уголовным делом, если опять же оно возбуждено и человек является подозреваемым. Для разъяснения я прочел им небольшую лекцию.
— Да-да, мы в курсе, — сказал Виктор. — Дело в том, что двоих наших ребят совершенно незаконно задержали в одном отделении милиции на предмет перевозки оружия, которое нашли в их «БМВ». Но эти ребята никакого отношения к оружию не имеют, поэтому я бы попросил вас взять их под защиту и постараться освободить.