О разборках после матчей, когда у самых безбашенных фанатов в ход шли камни, ремни, бутылки и прочий вспомогательный материал, он вообще не заикнулся. Как промолчал и о том, что происходит на трибунах во время самой игры. Это с экранов телевизоров все выглядит чистенько, честь по чести, флажки там: «Оле-оле! Россия, вперед!» А в реальности все намного круче. Потасовки, петарды, перебранка с милицией – обычное дело. Нередко до мордобоя доходит. Сам Белый относил себя к сравнительно миролюбивым болельщикам, но это вовсе не означало, что он не дорожил честью «Спартака». Приходилось и ему «махаться», когда наезжали.

Короче, Белый никак не мог представить Дашку на стадионе и вообще не мог представить ее рядом с собой. Однако она проявила упорство.

– А завтра? – спросила Дашка, нещадно теребя косу. – Может, завтра сходим в кино? Завтра ведь нет игры.

Тут Сергей понял, что нужно действовать напрямую. Ну действительно, зачем обнадеживать девчонку понапрасну?

– Понимаешь, Даш, – сказал он ей как можно мягче, – ты, конечно, хорошая девчонка, и я к тебе нормально отношусь, но давай сразу пробьем ситуацию – у нас с тобой ничего не получится. Характер у меня шебутной, не всякая с ним справится.

Это он на Алиску намекал, на бойкую да красивую. Между ними как раз в то время искорки начали проскакивать.

Дашка не глупая, поняла, о ком идет речь. Ни слова не говоря, она как-то странно улыбнулась, словно не ему, а своим мыслям, и ушла. Ушла как сейчас, не взглянув на него, и на следующий день Белый даже усомнился: а был ли между ними тот разговор или ему это только почудилось? Потому что Дашка вела себя с ним как обычно: разговаривала, давала списывать домашку, по-прежнему неодобрительно поджимала губы, когда он что-нибудь откалывал. И на их с Алиской дружбе это никак не отразилось. Вообще вроде бы ничего не изменилось: Алиска по-прежнему сидела за одной партой с Дашей, гуляла по вечерам с Игорем Самохиным из одиннадцатого «А» и изредка поглядывала на Белого, как бы между прочим напевая при нем:

Все, что тебя касается,

Все, что меня касается,

Все только начинается,

Начинается…

Ну и началось этим летом, точнее, с выпускного вечера… Белый ее тогда в первый раз домой проводил. Теперь он у Алиски часто бывает: чай пьет, телик на удобной тахте смотрит, с родителями вежливо здоровается и прощается, когда такой случай выпадает. Они к нему нормально относятся. Отец Алискин его в шутку женихом называет. Сергей не возражает, только про себя посмеивается: «Прямо как у нас в дачном поселке. Взялся за руки – женись!» Может, он когда-нибудь и женится, и возможно, на Алиске, но это все в далеком будущем, куда не заглянешь. Хотя, что скрывать, отношения у них не совсем гладко складываются. Любит Алиска покапризничать, на своем настоять. Дня не может прожить без того, чтобы ею не восхищались. Ну так есть чем восхищаться. Алиска классная девчонка, все при ней, хоть сейчас на конкурс красоты выставляй: льняные волосы ниже плеч, глаза прозрачно-зеленые, с этакой лукавой хитринкой: мол, ты меня не догонишь и от меня не убежишь…

«О, кстати, пора к ней бежать», – подумал Белый, прикидывая, сколько у него в кармане денег и что он на них сможет купить.

Жили они с матерью не особо шикарно, но и не бедствовали. Мать работала в магазине, и еще пенсия за отца. В общем, на жизнь хватало. Квартира у них была двухкомнатная в обычной башне, машина хоть и старая, но на ходу. Теперь ее мать водила, а иногда и он за руль садился, хотя до прав было далеко. В обносках Серега не ходил, а из всех шмоток отдавал предпочтение джинсовому костюму, свежей футболке и удобным бутсам. Зимой он носил матерчатую куртку, весной и осенью – ветровку. Кожу Сергей терпеть не мог. Он в ней задыхался и удивлялся, когда парни выкладывали за это стильное неудобство немалые деньги.

3

Как ни странно это кому-то покажется, но, возвращаясь домой, Даша Свиридова тоже вспоминала события полугодичной давности. Конечно же она думала о Сережке Белове. Она постоянно о нем думала. Он был особенный, он отличался от всех ребят. Ни один из них не мог с ним сравниться. У него были властные жесты, четкие черты лица, не идеальные, но красивые, уверенная походка. Он всегда был подтянут, ходил с гордо поднятой головой, говорил всегда спокойно, с достоинством. Даже когда он опаздывал на урок или его вызывали в учительскую на разборку, он никогда не оправдывался, не извинялся. Учился Сережка неважно, но не потому, что у него не было способностей, а потому, что ленился лишний раз учебник открыть. Захотел бы, знал ту же самую химию от А до Я. Слов нет, он, конечно, любил похулиганить, но при этом у него было обостренное чувство справедливости. В такого парня трудно было не влюбиться, и Даша сама не заметила, как влюбилась. Но это была тайная любовь. Никто в классе о ней даже не догадывался. Да что там в классе! Алиска и та ничего не подозревала. Как все счастливые люди, она была чуточку эгоистична и беспечна.

А Сережка ходил по школе с приятелями, и девчонки для него вроде бы не существовали. Похоже, ему нравился только футбол. Вот его он мог обсуждать с дружками часами, и глаза его синие-пресиние сверкали, как две звезды на темном небосводе. Казалось, Даше радоваться нужно: не она, так ведь и никакая другая его не интересовала. Но нет, не получалось. В каждой улыбнувшейся ему красавице, в каждой пошутившей с ним ровеснице она видела угрозу своему счастью. Сердце ее начинало ныть при мысли: а вдруг он влюбится в одну из них? Что она тогда станет делать? И вообще как тогда дальше жить? Ведь ее любовь к нему не имела границ – как бесконечность. Ей и в голову не приходило подойти к Сергею первой, куда-то его пригласить, в общем, проявить инициативу. Она считала, что девушка должна ждать, когда ее заметят.

Но однажды у нее с Алиской зашел разговор, который заставил ее действовать. Они сидели у Даши дома, делали вместе уроки, и вдруг Алиска, томно вздохнув, произнесла:

– Любви хочется…

– Чего-чего? – переспросила Даша, погруженная в математические дебри.

– Любви! – внятно повторила Алиска, и пришедшее в эту секунду решение уравнения моментально вылетело у Даши из головы.

Ничего себе заявочка!

Уж кому-кому, а подружке грех было на это жаловаться. Мальчишки кружили вокруг нее, как шмели вокруг прелестного благоухающего цветка. С восьмого класса бесконечные романы – длинные и эпизодические. Так Алиска листала страницы скучной и обеспеченной жизни. Один раз Даша пошутила на эту тему: «Ты что, поставила себе программу максимум и уверенно идешь на рекорд?» Алиска шутку не оценила. С тех пор они особо о чувствах не разговаривали. Точнее, Алиска делилась с ней то одной победой, то другой, а Даша внимательно слушала и помалкивала. Ей нечем было похвастаться.

– Это тебе-то, красавица, не хватает любви? – усмехнулась Даша, впрочем невесело.

Сергей Белов по-прежнему видел в ней только одноклассницу, у которой можно легко списать домашнюю работу или сдуть самостоятельную по химии. Тут он всегда выбирал ее, вернее, не ее, а ее вариант.