— Решим! — угрожающе сказал Тумасян. — И судьбу тех, кого вы вчера взяли, тоже решим!
— Вы знаете, — переглянувшись с Шишкиным, сказал Самсонов. — Нам было бы все-таки спокойнее, если бы вы провели здесь все то время, что осталось до заключительного тура. Вашу работу мы, естественно, оплатим, но произведем окончательный расчет в понедельник.
— Не возражаю! — согласилась я. — Хотя никаких неожиданностей вроде бы не предвидится. Но если вам так будет спокойнее, то пожалуйста! Никаких новых дел у меня пока нет! — С этими словами я поднялась и сказала: — Если у вас ко мне нет вопросов, то я пойду.
— Да-да! — кивнул мне мрачный Сергеев. — Спасибо вам большое, а мы уж тут сами разберемся.
Я вышла из кабинета и отправилась на четвертый этаж, но по дороге передумала и решила заглянуть к Глахе, то есть к Ольге, чтобы узнать, чем дело кончилось, чем сердце успокоилось. А там царили полный мир и покой!
Я прошла и села в кресло около журнального столика, чтобы потихоньку забрать свой «жучок», а тем временем Ольга и Александр воодушевленно рассказывали мне, что случилось после моего ухода. Эмоции переполняли их, но из всего сказанного я поняла, что Маргарита Федоровна разложила не только Сергея, но и его московского адвоката на составляющие. В результате у Ольги оказались на руках нотариально заверенные документы о том, что она и ее отец являются единственными наследниками Глахи, включая права на творческий псевдоним и все ее движимое и недвижимое имущество.
— Поздравляю вас! — сказала я. — Теперь вам остается только немного подождать, когда истекут полгода со дня смерти Натальи и вы вступите в права наследства.
— Татьяна Александровна! А вы обещали с Леонидом Ильичом поговорить! Вы помните? — спросила Ольга.
— А я прямо сейчас с ним и поговорю, — сказала я.
Я зашла в свой номер за нужными мне вещами и позвонила Светлову, который оказался уже на месте. Я спустилась к нему и увидела, что он ждет меня в дверях.
— Приветствую вас, о победительница! — с шутливой тожественностью воскликнул он, пропуская меня внутрь.
— И вполне заслуженно, — заметила я, прошла в номер и села в кресло. — Ну, что там было? — не без интереса спросила я.
— Ничего особенного! Пашьян привел этих двух мерзавцев, и, вы знаете, Лариса сначала так хладнокровно себя вела!
— Там же был Сергеев, и она явно рассчитывала на его заступничество, — кивнула я. — Ну, а он что?
— А Сергеев влепил ей пощечину и сказал, чтобы она забыла его номер телефона, — кратко проинформировал меня Светлов.
— После чего она, надеюсь, скисла? — с надеждой спросила я.
— Ненамного и ненадолго — спонсоры ведь решили их отпустить, — объяснил он. — Правда, они пообещали устроить им веселую жизнь.
— А что? — сказала я. — Они вполне могут это сделать, и возможностей у них хоть отбавляй. Все-таки перенервничать им пришлось здорово! И полагаю, что, когда ректор университета об этом узнает… а он об этом обязательно узнает, то не видать ни Ларисе, ни Вадиму высшего образования как своих ушей! — уверенно заявила я.
— А вы молодец! — одобрительно сказал Светлов.
— Я старалась! — рассмеялась я и протянула ему диск из видеокамеры и кассету.
— Что это? — удивился он.
— Оплата операции для вашей внучки, — объяснила я и в ответ на его удивленный взгляд пояснила: — Посмотрите, и сами все поймете! А вкратце история такова: Глаха давно мертва и похоронена, а под видом ее выступает ее старшая сестра Ольга. Сергей же, вознамерившись заработать на посмертном выпуске дисков с песнями Глахи, пытался организовать ее скандальное убийство, потому что тихая смерть от наркотиков не наделала бы нужного ему шума, даже если произошла в психушке. Но он решил, что в Москве это будет сделать сложно, вот и попросил вас пригласить ее для участия в конкурсе, чем мог серьезно подвести вас, так что вы имеете полное право мстить. Продайте эти записи на телевидение или в «желтую» прессу. Можете еще поговорить с Ольгой… Кстати, Александр ее муж, а совсем не охранник. И вы узнаете от них еще много нового и интересного, — посоветовала я. — Пусть это будет что-то вроде цикла передач или статей под названием: «Вся правда о Глахе». А впрочем, вам виднее! Главное, не продешевите!
— Какой мерзавец! — воскликнул Леонид Ильич, забирая у меня диск и кассету. — Но тогда получается, что я его сообщник? Теперь же уголовное дело заведут!
— Бросьте! — отмахнулась я. — Никакого дела не будет, потому что Тумасяну такая реклама совсем не нужна! Так что обойдется и этот подонок без уголовного преследования!
— А диск? — задумчиво сказал Светлов, покачав в руках диск. — Сергей после всей открывшейся информации конченый человек! Ему никто не то что руки не подаст, в его сторону никто даже не плюнет! От него, как от зачумленного, будут бегать! Но лучше бы все-таки его судили за такую подлость!
— А кто вам сказал, что я собираюсь оставить его без наказания? Я дала ему слово, что уголовного дела не будет, а вот насчет всего остального?.. Нет уж! Пусть его бизнес развалится, а он помучается! Это будет справедливо! Скажите, Леонид Ильич! Ну, ладно я, которая живьем Глаху никогда в жизни не видела, но вы-то! Как вы не смогли понять, что это не она!
— А я ее видел? — удивился Светлов. — В гостинице она из номера не выходила, а в театре она в зале сидела, а я за кулисами как белка в колесе крутился! Где нам пересечься было? И потом, она в Москве в последнее время мало выступала. Неохота организаторам концертов после окончания ее выступления за всякой швалью мусор собирать и мебель чинить. Ее же аудитория — сплошь отморозки с одной извилиной в голове, которые накурятся всякой дряни, нальются пивом и идут ее слушать, а на самом деле — в проходах и на креслах прыгать, орать во весь голос и дергаться, как припадочные.
— Да! — согласилась я. — Пример для подражания она была не самый лучший. Вы все это, — я кивнула на диск и кассету, — в сейф уберите! У вас же в номере он есть?
Светлов встал, подошел к сейфу и начал там возиться, а я тем временем, пошарив под столешницей, нашла свой «жучок» и положила его в карман. Светлов же, убрав свои «драгоценности», вернулся ко мне и спросил:
— Таня! И вы так просто отдали мне эти вещи? Вы представляете себе, сколько стоит такая «бомбочка»? Тут не только на операцию для Софочки, но и ее детям хватит!
— Не представляю, — улыбнулась я. — Но у меня будет к вам одна просьба.
— Все, что в моих силах! — с готовностью заверил меня Светлов.
— Тогда помогите Ольге выпустить потом диски с записями Глахи — авторские права по вступлении в наследство будут у нее, — попросила я.
— Так она их отбила у Сергея? — воскликнул Леонид Ильич.
— Я посоветовала ей хорошего адвоката, — объяснила я.
— Ну, тогда на Сергее можно ставить большой и жирный крест! — с нескрываемым удовольствием сказал Леонид Ильич.