Раньше это был просто чугунный мост, невзрачный, со следами черного «кузбасс-лака» и седыми проплешинами размокшего птичьего помета. Сейчас мостик сиял черными глянцевыми переплетами конструкции и был щедро увешан вдоль перил замками самого разного размера и типа. На нем сейчас фотографируются парочки: он в светлом костюме, она в длинном белом платье и фате. И на очереди уже следующая пара.
Шумавин сдержался, чтобы не сплюнуть от досады, и тут же увидел Гурова. Профессионализм взял верх, и майор тут же забыл о невестах и женихах. Теперь дело, дело важное, раз полковник из Москвы не стал говорить о нем в кабинете в ГУВД, не стал говорить и в гостиничном номере. Не зря он притащил своего коллегу сюда. Опытный оперативник сразу понял, что что-то случилось. Или появилась какая-то новая ниточка. И тянется эта ниточка куда-то в места опасные.
Гуров сидел на лавочке и с видимым удовольствием наблюдал за детским конкурсом на летней эстраде. Мальчики и девочки в возрасте от пяти до двенадцати лет пели, плясали, рассказывали стихи, демонстрируя непосредственность своих лет и радуя мам и бабушек, которых тут было большинство. Шумавин подошел, сел рядом с полковником и, не поворачивая к нему головы, тихо спросил:
– Что случилось? Почему такая таинственность?
– Потому что ситуация весьма странная складывается, Игорь Сергеевич, – ответил Гуров и захлопал в ладоши только что закончившему декламировать Маяковского карапузу. – На удивление странная. Представьте себе, что наркотиками в ночном клубе «Ариэль» все же торгуют. Точнее, торговали. Но, после того как до организаторов сети дошло, что им садятся на хвост, они временно свернули свою деятельность или засекретились до невозможности. Они даже знают про московских полковников, которые что-то ищут. Как вам информация?
– Откуда она? – хмуро спросил Шумавин, глядя на прелестную белокурую девчушку с ангельским голоском, выводившую песню Мальвины из фильма «Приключения Буратино».
– Кто? – переспросил Гуров. – Эта девочка? Я, честно говоря, не совсем понял. Но мне кажется, что она не из детского коллектива. Скорее всего…
– Черт! Далась вам эта девочка, – буркнул Шумавин. – Простите, Лев Иванович, не сдержался. Я имел в виду, откуда у вас эта информация?
– А-а! – улыбнулся Лев и тут же стал серьезным. – А сами не догадываетесь? Я, кажется, не дирижер детского хора и не балетмейстер. Я всю жизнь проработал в уголовном розыске, товарищ майор, так что вопросы ваши мне кажутся странными.
– Еще раз простите, – смутился Шумавин. – Просто все так неожиданно, да еще на фоне игры в шпионов, с этой вашей секретностью.
– Насчет секретности вы сейчас поймете, а пока вернемся к вопросу об информации. Вы полагаете, что это ложная информация?
– Отнюдь, Лев Иванович! Я как раз считаю, что такую информацию вы смогли получить очень легко. Я ее получаю почти регулярно.
– Вот как? – Гуров наконец оторвался от созерцания выступающих на сцене детишек и посмотрел на собеседника. – Вы меня несказанно удивили. Извольте объяснить ваши слова.
– Я имею в виду, Лев Иванович, сообщения своей агентуры, да и агентуры моих коллег. Не думаю, что раскрою вам большой секрет. В вашей практике наверняка такое тоже имеет место, когда агентура гонит информацию, не совсем достоверную, но впечатляющую. Только с одной целью: получить деньги. Не бывает?
– Надо заводить более качественную агентуру, товарищ майор, – усмехнулся Гуров. – И работать с ней надо серьезно, чтобы не гнали вам такую липу. Что вы хотите сказать? Что и вас, и меня в данном случае просто обманывают?
– Вполне возможно. Я исхожу, например, из того, когда получаю такого рода информацию, что есть наркоторговцы, но нет наркоманов. То же мы имеем и в «Ариэле». Вы нашли там наркоманов? Вы видели в туалете шприцы, как это бывает в менее чистых клубах? Нет. Я тоже не видел.
– Хочу вас огорчить. Мой информатор вполне надежен, он работает не за деньги и не потому, что он у меня «на кукане». Этот человек сам заинтересован в розыске следов наркотиков. И он их нашел. А если не перестанете мне тут рассказывать, за какого рода информацию вы в Челябинске платите деньги из оперативного фонда, я вам организую проверку из министерства по полной программе. Я не люблю, когда так работают!
– Виноват, товарищ полковник, – спохватился Шумавин. – Что еще узнал ваш информатор?
– Большего вам сообщить не могу. Только то, что сказал. Пока я не знаю даже, о каком наркотике идет речь. Одно ясно – работает сеть очень и очень осторожно. Либо это только еще развивающаяся сеть и они аккуратно формируют сбыт и дилерскую сеть, либо мы не все пока знаем. Озадачьтесь этой проблемой, найдите подходы. Но только учтите, что малейший прокол в этом деле равносилен провалу. Очень они осторожны и очень информированы.
– Хорошо, принял к сведению.
– И еще, Игорь Сергеевич. Нам надо серьезно заняться этим вашим заводом химических реактивов.
– Но ведь нет оснований полагать, что погибшие были отравлены химическими соединениями?
– Я бы не стал так однозначно трактовать. У многих в организме заметное и определяемое количество характерных для местного фона веществ. Не смертельное, как нам пока говорят, наверняка в пределах общей массы населения района, но… – Гуров сделал паузу и выразительно посмотрел на майора: – Но, Игорь Сергеевич, во-первых, мы так и не поняли, от чего вообще умирали парни, что послужило причиной остановки сердца, дыхания. Не исключено, что у кого-то это была реакция организма как раз на избыток химических соединений, попадающих с соседнего завода, а то и попавших во время последнего выброса.
– Выброса?
– Подождите пока с этим. Второе, двое из погибших необъяснимым образом парней все-таки работали на этом заводе. Третье, полтора месяца назад на заводе произошел несчастный случай, погиб рабочий. Это, так сказать, список фактов, но важным является то, что все они произошли в одно и то же время, в одних и тех же временных рамках. И ничем не закончившееся расследование гибели рабочего, и ничем не закончившееся расследование причин и последствий аварийного выброса. А еще у нас есть запросы из двух регионов страны по поводу подпольного изготовителя синтетических моющих средств. И запросы пришли в Челябинск не случайно. Была у тамошних оперативников ниточка именно сюда. Наверняка была.
– В таком ключе… – покивал головой майор, сосредоточенно думая, – в таком ключе, конечно. Если так посмотреть, то все связывается в один подозрительный клубок. И нам надо спешить с этой версией. Хотя десять тел из одиннадцати уже похоронены, а заниматься эксгумацией и повторным исследованием это…
– Этого нам пока делать нельзя, – согласился Гуров. – Мы займемся повторным исследованием только в том случае, если у нас будут четкие и веские основания. Когда мы будем уверены, что в эксгумированных телах найдем подтверждение своей гипотезе. В противном случае мы поимеем только скандал и недовольство начальства на уровне МВД. Да и местные не дадут разрешение на эксгумацию, а давить на них из Москвы по моим каналам не хочется. Рано еще давить.