— Но я сказала вам, что на мне нет ничего ценного! — повысила голос Анджела.
— Я должен сам убедиться в этом, — ответил бандит и стал расстегивать лиф ее платья.
— Если вы тронете меня, я вас убью, — с расстановкой, шепотом произнесла Анджела.
Он взглянул на слегка оттопырившуюся сбоку юбку и сощурил глаза.
— Верю, вы можете это сделать, сеньорита. Но в этом случае мои друзья пристрелят вас. Вы готовы умереть в столь юном возрасте из-за такой малости?
Мужество оставило Анджелу, и это отразилось в ее взгляде.
— Успокойся, menina [4] . — Он говорил так тихо, что, кроме нее, никто его не слышал. — Все будет сделано быстро и совсем не страшно. Я даже оставлю вам ваше оружие.
Анджела закрыла глаза и позволила бандиту расстегнуть лиф. А открыв глаза, она увидела в его руках золотую монету.
— Вы лгали, сеньорита.
— Я не лгала. Монета не имеет ценности. Вы видите, что в ней дырка… Прошу вас, — умоляющим тоном сказала она, — не забирайте ее.
— Она должна иметь ценность, иначе зачем бы вы ее хранили, — возразил бандит, разглядывая монету.
— Она имеет ценность лишь для меня! — воскликнула Анджела и выхватила монету.
Бандит пожал плечами, его глаза опять засмеялись.
— Ладно, посмотрим, какие другие сокровища вы здесь скрываете.
Он расстегнул еще две пуговицы и запустил руку внутрь лифа. Лицо Анджелы вспыхнуло от возмущения, когда его пальцы коснулись сперва одной, затем другой груди.
Задохнувшись от гнева, забыв обо всем на свете, она ударила мужчину по щеке. Глаза бандита потемнели. Не давая ей Времени пожалеть о своем импульсивном поступке, он обнял ее одной рукой за талию и притянул к себе. В следующее мгновение он спустил с лица платок, поцеловал ее и тут же, отпустив ее, снова закрыл платком лицо.
— Я обнаружил у вас изумительные сокровища, сеньорита, — спокойным голосом прошептал он ей на ухо. — Если бы я так не торопился, то непременно продолжил бы поиск других сокровищ.
Анджела кипела от гнева:
— Вы… вы…
— Бандит? Разбойник? — усмехнулся он. — Да, это так. А поскольку работу свою я всегда выполняю добросовестно, я заберу это себе, — добавил он, сдергивая монету с ее шеи. — На память о ваших васильковых глазах.
По выражению лица бандита Анджела поняла, что просить его бесполезно. С осознанием невосполнимой потери смотрела она, как мужчина садится на лошадь.
Все безвозвратно потеряно. Одежда, драгоценности, бесценная монета, полученная от Брэдфорда.
И пусть это могло показаться смешным, но больше всего ей было жаль монету.
Сидя в кабинете шерифа, Анджела едва сдерживала слезы:
— Вы поймите, в багаже было все мое имущество — драгоценности, деньги!
— Мне очень прискорбно это слышать, мисс Шеррингтон, но мы ничем не можем помочь. Вероятно, у вас есть родственники, которым вы можете сообщить о происшедшем, — высказал предположение шериф Торнтон.
Анджела уставилась в пол.
— Разве что мать, — сказала она не столько шерифу, сколько себе.
— В таком случае, нет проблем, мадам. Мы свяжемся с вашей матерью и…
— Если бы это только было возможно, — перебила шерифа Анджела. — Дело в том, что я не знаю, где моя мать. Я и приехала в Техас затем, чтобы найти ее.
Шериф Торнтон покачал головой:
— Полагаю, вам нужно найти здесь работу. В ресторане при отеле требуется официантка. Если у вас есть образование, я могу помочь вам устроиться в банк. Когда у вас будет работа, я скажу Элле, чтобы она предоставила вам в кредит меблированную комнату со столом в пансионе. Может быть, вам удастся скопить денег, чтобы отправиться туда, куда вы собрались ехать.
— Я искренне благодарна вам за помощь, господин шериф, — ответила Анджела.
Анджела пересекла зал пансиона Эллы Грейн и вошла в небольшую уютную комнату, обставленную мебелью ручной работы. Центральное место в комнате занимала большая двуспальная кровать, на которой Анджела коротала в одиночестве бессонные ночи.
Две недели в этом городке показались ей двумя годами. Другие ограбленные пассажиры смогли получить деньги в банке, в котором она работала, и продолжить свой путь. Сколько времени придется ей здесь торчать? У нее появилась мысль написать Джекобу и попросить денег. Но, поразмыслив, она решила, что ничего хорошего из этого не выйдет. Даже если Джекоб любил ее, сейчас ему наверняка было за нее стыдно.
Войдя в комнату, Анджела бесшумно прикрыла за собой дверь. Прислонившись к ней, она тяжело вздохнула. Что хорошего ждет ее? Разве что обед в просторной столовой на первом этаже. А затем снова возвращение сюда и бессонная, беспокойная ночь.
Когда что-нибудь изменится? Или ей суждено прожить в этой маленькой, наводящей тоску комнате до конца дней своих?
Легкий шум заставил ее осмотреться. Она едва сдержала крик, когда увидела лежащего на кровати мужчину.
— Кто вы? — спросила Анджела. Ее рука скользнула в карман и Нащупала пистолет. — Что вы делаете в моей комнате?
Незнакомец приподнялся на локте и с широкой улыбкой взглянул на нее.
— Вы не станете стрелять в меня, сеньорита, потому что я пришел оказать вам услугу.
— Откуда вы знаете, что у меня есть оружие? И потом… — Анджела оборвала себя, глаза ее округлились. — Вы?! Это вы! Как мы смеете!
— Очень даже смею, сеньорита. Я же сказал, что пришел оказать вам услугу, — безмятежным тоном повторил мужчина и сел, спустив ноги с кровати. Черные глаза его изучающе смотрели на нее.
Анджела продолжала стоять, держась одной рукой за ручку двери, а второй сжимая пистолет.
— О какой услуге вы толкуете?
— Вы не боитесь меня? — с некоторым удивлением спросил мужчина.
— С какой стати? — отважно ответила она, вздернув подбородок. — Здесь рядом с вами нет друзей, которые стали бы вас защищать, — говоря это, Анджела бросила взгляд по сторонам, чтобы удостовериться в правильности своих слов. Затем снова взглянула на него и теперь уже вполне уверенно добавила:
— Прежде чем вы вытащите из кобуры свой револьвер, я вас пристрелю, не сомневайтесь.
— Я и не сомневаюсь, — буднично проговорил мужчина. — Но вы расслабьтесь, я не причиню вам вреда.
— Я могу пристрелить вас уже за то, что вы вторглись в мою комнату. И поверьте, искушение весьма велико после того, что вы со мной сделали. И я буду оправдана, — предупредила Анджела. — Везде расклеены объявления о том, что вас разыскивает полиция.
— Да, я видел, — сказал мужчина, пожав широкими плечами, и встал, чтобы зажечь стоящую на столике свечу. — Вы очень хорошо меня описали.