В общем, одной этой короткой бомбардировки именами и названиями Артему хватило, чтобы голова загудела, а настроение пошло вниз. Все же он нашел в себе силы еще кое о чем поспрашивать Такамори. Например, он спросил: «А даймё это кто такой?» (Буквальное-то значение этого слова Артем понимал — «великий господин». Но его интересовало, так сказать, социальное значение слова.)
— Кто такой даймё? Выше даймё из самураев только сёгун, — ответил старик. — Даймё — это те, кто получил во времена Минамото большие земельные наделы и право иметь собственные дружины самураев.
— Все, я понял, — сказал Артем, поднимая руки. — Вопросов больше нет…
Пожалуй, еще не затухла до конца надежда на розыгрыш. Да, тлела еще угольком надежда, что малоизвестный акробат Топильский оказался главным действующим лицом сложного, весьма затратного телепроекта «Розыгрыш» и в один прекрасный момент из-за скал выкатятся тележки с камерами, оттуда же выскочит бойкий, развязный телеведущий с микрофоном, украшенным логотипом телеканала, а длинноногие модельки поднесут Артему извинительный букет. Ведь безумство телевизионщиков удержу не знает…
Еще одну обнадеживающую версию подкинул артемовский внутренний голос.
«Эй, ты, — сказал внутренний голос, — как тебя там… Мог бы сам сообразить, что и в наше время, то есть в начале третьего тысячелетия, живут не одни продвинутые народы. На планете хватает диких племен и хватает всяких сектантов, сознательно уходящих от мирской суеты, бросающих вызов вашей сволочной цивилизации. Да и в твоей России, между прочим, есть москвичи, у которых в каждом кармане по мобильному телефону, а есть сибирские староверы, обитающие в глухой тайге и пробавляющиеся исключительно натуральным хозяйством. Вчухиваешь, о чем я? О том, что необязательно тебя закинуло в прошлое или, как ты давеча думал, эта японщина — твой личный посмертный удел. Может быть, все объясняется вполне рационалистически. Ты угодил к сектантам, играющим в отшельников и в древнюю Японию. Придумали себе подходящую веру, свихнулись на ней маленько. Или не маленько… Если ты не забыл, тебе вчера под можжевеловое пойло скормили как раз таки это единственно верное учение. А где-то рядом бродят сектанты, играющие в самураев и враждующие с нашими сектантами. Японцы любят всякие секты. Вспомни хотя бы Аум Сенрикё. А еще больше они любят военно-патриотические игры. Вот тебе и вся разгадка, без мистики и фантастики…
Вот разве что внезапно проснувшееся у тебя знание японского… М-да, задачка… Ну-у, наверное, разбужена генетическая память, а в роду у тебя, не иначе, были японцы».
Конечно, спору нет, бредовую идею изложил внутренний голос, но если так разобраться, то чем она, скажите, бредовее идей про провалы в прошлое или про бесконечно растянувшийся последний миг умирающего сознания?
Как бы там ни было, а пока все оставалось на своих местах: они со стариком-японцем стояли на краю уступа в двух шагах от бездны.
— Пойдем, Такамори, — сказал Артем. — Здесь холодно.
— Холодно, — согласился Такамори. — Зато красиво. Через созерцание этой красоты ты познаешь истинное могущество, Ямамото, и невольно осознаешь, насколько слаб ты сам. Твои потуги достичь могущества кажутся тебе смешными и жалкими, как если бы ты вдруг возжелал выпить море. Но потом ты понимаешь, что ты часть всего этого, законная часть, заметь. И ты понимаешь, что если ты будешь жить в согласии с миром, сольешься с этой силой, доверишься ей, то ощутишь, как она передается и тебе.
Во время произнесения Такамори последних слов где-то совсем рядом сорвался в пропасть камень. Будто Такамори специально подгадал. Или он владеет колдовством? «Во-во, — без малейшего веселья подумал Артем, — уже пошло. Скоро начисто забуду про физику с химией, буду по каждому поводу вопить „Чур меня, чур! Изыди, демон!", стану верить в чох и птичий грай».
— Ладно, Ямамото, пойдем, — наконец смилостивился Такамори. — Пора отправляться в путь. Сегодня к заходу солнца мы будем уже в Долине…
К заходу и были. Единственный нормальный вход действительно оказался надежно прикрыт кустарником. Даже зная о нем, Такамори не сразу его отыскал. Сквозь этот чертов кустарник еще и пришлось продираться, цепляясь одеждой за колючки и царапая кожу. А туннель, то бишь разлом в скале, ведущий из большого горного мира в малый мир долины, напомнил Артему классический питерский проходняк — такой же темный, сырой и опасный для ног. К ненормальным же путям проникновения в Долину Дымов можно было отнести отвесные склоны, с которых при должной сноровке и экипировке могли спуститься разве что отчаянные альпинисты, горные егеря из «эдельвейс» или герой Сильвестра Сталлоне из фильма «Скалолаз».
Долина Дымов Артему в общем и целом понравилась. Уютное место, можно жить. Долина небольшая, длиной около километра, в самом широком месте не превышает двухсот метров. Долина надежно укрыта от ветров и непогод. В обступающих долину скалах хватает пещер, пещерок и ниш, причем далеко не все из них сырые, большинство как раз сухие, пригодные для житья-бытья. Долина, как бомж грязью, заросла высоким, в человеческий рост кустарником. Впрочем, эта беда легко поправима, всего-то и надо, что денек помахать топориком, прорубить проходы, после чего ходи себе спокойно куда захочешь.
В долине имелся свой собственный, можно сказать, домашний водопад. Поток вырывался из узкой расселины в скале и с высоты двухэтажного дома низвергался в крохотное озерцо. В долине совершенно нет снега, и вообще здесь гораздо теплее, чем снаружи. Ничего странного — ущелье надежно укрыто от ветров. А кроме того, Артем заметил там и сям поднимающиеся вверх тонкие белесые струйки. Особенно хорошо это видно, если забраться повыше — такие дымки курятся по всей долине. Отсюда, конечно же, происходит и название — Долина Дымов. «Термальные источники, что же это еще может быть, — подумал Артем. — Значит, где-то они должны выходить на поверхность. Потом следует расспросить Такамо-ри, а если он не в курсе, то самому все самым тщательнейшим образом разведать. Не исключено, что в одной из здешних пещер удастся обнаружить горячую воду, а если повезет, то и целебный сероводородный источник. Во тогда жизнь пойдет малинова. С собственной-то баней да бальнеологической лечебницей в придачу. Впору будет открывать курорт для лечения подраненных самураев и стричь капусту с престарелых сегунов за омолодительные процедуры».
Долина Дымов невольно заставляла вспомнить старый советский фильм «Земля Санникова», уж очень много схожего было вокруг с местом обитания киношных дикарей. Разве что окрестные горы пока не дрожат и земля под ногами не трясется. Впрочем, и в кинишке землетрясение тоже, помнится, не с первых кадров началось. Так что все еще впереди, тем более если вспомнить, что Япония — страна землетрясений.
Короче говоря, Артем пришел к выводу, что Долина Дымов — прямо-таки шикарное место для проживания лесных бродяг, пятизвездочный отель для неприкаянных скитальцев и бомжей. И отсюда сразу возникает вопросец: а чего ж они, когда знали про такой расчудесный распадок, бродили по откровенно гиблым местам, почему только смертельная угроза вынудила их податься в Долину? Загадка… Ясное дело, Такамори бывал в Долине, иначе откуда ж он так хорошо знал дорогу. Однако все остальные, похоже, так же как и Артем, попали сюда впервые. Что Артем, что женщины и дети одинаково вертели головами в разные стороны, одинаково восхищались водопадом и изобилием птичьих гнезд, одинаково не знали, к какой пещере направиться. Правда, и Такамори вел себя не столь уверенно для человека, отлично знакомого с местностью. Он то и дело останавливался, вынуждая тормозить всех остальных, подолгу стоял в задумчивости и озирался, он не сразу привел к искомой пещере, сперва пару раз сворачивал не туда. В общем, он вел себя как человек, бывавший здесь когда-то, но очень и очень давно. Вход в пещеру находился на некоторой высоте, и к нему вели вырубленные в скале ступени. В пещере обнаружилось немало любопытного. Лежанки из бамбука, частично сгнившие, частично пригодные к дальнейшему употреблению, выбитые в стене полочки, на которых дожидалась новых хозяев деревянная и глиняная посуда, выложенные из камней рядом друг с другом три очага, над которыми можно было разглядеть змеистую трещину — не иначе, допотопная кухонная вытяжка. В одном из ответвлений пещеры, в тесном, узком пенальчике, Артем обнаружил мудреную конструкцию из бамбуковых палок, в которой ему сразу увиделось нечто смутно знакомое. Ну да, это напоминает сушилку для одежды! А в центре пещеры на полу валялись неприглядного вида лохмотья, в которых Артему при известном напряжении мысли и воображения удалось опознать бывшие соломенные циновки…