Как ловко он её чуть не провел, заставив поверить, будто Дель ищет безутешный отец. А потом с этим чаем… Нет, с ним надо быть настороже.
Первый огляделся и, убедившись, что все женщины, кроме этой семерки ушли спать, приступил к нелегким объяснениям.
– Завтра к вечеру мы дойдем до места. Но небольшой последний кусок пути очень… сложный. Там мы женщин обычно еще раз усыпляем. Вот и хочу… договориться заранее.
– Я пить чай нипочем не стану, – сердито буркнула Бини, еще не простившая Сему своей оплошности.
– Я поеду с ней, – твердо заявил Старшему оставшийся на совет Сем.
– Кто тебя просит? – рассердилась Бини.
– Постой, девочка! – заинтересовалась его словами Дисси. – Значит, воины будут нас провожать? И они не спят, пока там едут?
Как она моментально ловит недосказанное! Вот кого бы определить в помощники Второму. Жаль, что он не видит её бесспорных способностей, тайком вздохнул Первый.
– А что там спать? Всего несколько минут, – опередил деда Седьмой.
– Тогда о чем разговор! – решительно поднялась из-за стола Кимелия. – Мы чай не пьем. А сейчас пошли отдыхать, ноги отваливаются.
– А как с остальными? – остановил женщин вопрос командира.
– Да пусть решают сами, – безразлично пожала плечами Астра. – Не дети же, в конце концов! Попробуйте честно предложить им выбор. Дисси, кого там поить? Пока они не уснули.
Легко сказать, предложите выбор! Следя за помогающими знахарке девушками, скептически размышлял Первый. А если они снова начнут рваться из корзин в безумном ужасе, грозя гибелью едущим рядом воинам? Видел он уже один раз такое, больше не желает! Ну а с выбором… он поступит просто. Запугает их хорошенько, а тех, кто все же не захочет заснуть, будут накрепко привязывать ремнями. Уж один разочек их вопли он как-нибудь потерпит.
В этот раз переход дался женщинам намного труднее, чем накануне. Болели мышцы ног и спины от непривычного напряжения, слепило глаза яркое солнце, желавшее сегодня доказать всему миру, что зиме давно пора отступить в глубокие ущелья северных гор. По остаткам вчерашнего льда всюду текли талые ручейки, делая тропу невыносимо скользкой даже для привычных ко льду животных.
Путники шли очень медленно, тщательно рассчитывая каждый шаг, и несколько раз какая-нибудь поскользнувшаяся наёмница едва не утягивала за собой в пропасть всю связку. К конечной ожидающей их пещере пришли далеко после обеда, едва преодолев последние пяди пути с помощью ожидавших у входа проводников. В первый час не могли даже есть, упав, как были, в сапогах и мокрых от частых падений куртках на топчаны. И только отлежавшись, начинали понемногу вспоминать о естественных потребностях измученных тел. И потихоньку потянулись в мыльню, к столам самые стойкие из наёмниц, увлекая за собой остальных. Дисси подняло с топчана только накрепко въевшееся в мозг чувство долга. Где-то в тюке проводники везли наготовленный ею с утра отвар для самых слабых. А найдя, наконец, свои фляжки, она впервые за эти трудные дни пробную порцию выпила сама. И впервые не сумела заметить внимательного взгляда Старшего, исподтишка следившего за нею. С невольным уважением и сочувствием провожающего глазами её упрямо бредущую меж изнеможенных соотечественниц поникшую фигуру.
А еще через час он отдал команду на отправление.
Животных в этот раз не брали, женщины брели, пользуясь только помощью проводников, связанных с ними одной веревкой. Вступив на тропу, Дисси поняла, чем занимались проводники, пока они отдыхали и обедали. А она-то считала, будто для них имеется отдельное помещение! Не было ничего такого, они эти два с лишним часа долбили лед и посыпали песком последний отрезок тропы.
Идти стало неизмеримо легче, и через час тропа привела их к крутому повороту, за которым ждала огороженная каменным бордюром свободная площадка и ошеломляющий своей непредсказуемостью вид.
На сияющую синеватым блеском в предзакатных лучах солнца сказочную крепость. Совершенно безо всякого практического и здравого смысла врезанную безумным зодчим в крутую скалу на противоположной стороне глубокого ущелья.
Причем если один край крепости тонул в монолите горы, то другой опасно нависал над пропастью, поддерживаемый лишь стройными каменными арками и колоннами. Даже абсолютно не искушенной деревенской знахарке при одном только взгляде на это странное и прекрасное грандиозное сооружение становилось ясно: никак не мог построить эти витые ажурные башни и странно округлые блестящие стены житель её мира. Крепость была так же чужда ему, как и воины, молча стоявшие за спинами наёмниц, затаивших от потрясения дыхание.
А потом проводники засуетились, придвигая к незащищенному бортиком краю площадки странную корзину, подвешенную к тянущейся через все ущелье металлической веревке. И Дисси с замиранием сердца догадалась, о каком последнем участке пути говорил вчера командир. Но ведь не может же так быть, чтобы эта тонкая веревка выдержала вес даже одного человека! А корзина рассчитана не меньше чем на четверых!
– Все, кто боится перебираться через пропасть в этой корзине, должны подойти к воину с флягой и выпить усыпляющее зелье, – твердо отчеканил зычный голос Первого. – Вас переправят воины, и вы проснетесь уже в теплых постелях. Ничего плохого не случится, я обещаю.
Принцесса жалобно оглянулась на Дисси. Она была единственной, кто воспринял головную боль и недомогание после бешеной поездки по тоннелям без единой жалобы. Тот страшный полет с взбесившейся лошади, когда она слышала хруст собственных ребер и треск разрываемой плоти, навсегда вселил в её сердце непреодолимый ужас перед подобными развлечениями. Она даже на качели в королевском парке не могла теперь смотреть без содрогания.
– Я буду с тобой, – крепко сжала её холодную ручку Дисси. – Все будет хорошо!
Ох, вот если бы она еще и в самом деле так считала!
– Мы первые, – надменно сказала Астра и потянула Дисси за собой.
Да, действительно, лучше уж быть первой, не будет каждый раз обрываться от ужаса сердце, когда отправляют других, сообразила знахарка и решительно повела к корзине принцессу.
Воины, вопросительно оглянувшись на утвердительно кивнувшего Первого, усадили наёмниц на застеленный одеялом пол и хотели было пристегнуть ремнями, но Астра отвела их руки.
– Не нужно, никуда мы не денемся!
Отодвинув собиравшегося присоединиться к ним проводника, в корзину решительно шагнул Четвертый. Устроился так ловко, что сразу стало понятно, едет он далеко не впервой. У Дисси отлегло от сердца, значит, все же эта веревка не такая уж непрочная, как ей показалось. Воины подтолкнули корзину к обрыву, и она, понемногу набирая скорость, заскользила в сторону крепости. Дисси, крепко обняв вжавшуюся ей в плечо принцессу, уверенно уговаривала её успокоиться, стараясь не выдать голосом бьющую её внутреннюю дрожь.
Астра рассматривала пролетающие под ними окрестности с таким невозмутимым видом, словно ездила в этой корзине по меньшей мере десять раз на день. И только сжатые добела в кулачок пальцы выдавали её напряжение.