— Или что-то действительно серьезное.
Спустя несколько минут Сильвия вернулась с ноутбуком.
— Вот, — сказала она. — Он без подключения к Интернету, и сетевая карта в нем не работает. Открытый дисковод тоже есть.
— Я не знаю, что на этом диске, и, прежде всего, не знаю, хотите ли вы это увидеть, Сильвия, — обратилась к ней Клара.
— Это тоже часть моей работы.
— Как скажете. — Клара взглянула на Винтерфельда. — Вставлять?
Винтерфельд кивнул, набрал побольше воздуха и запустил пальцы в волосы.
Клара вставила компакт-диск в дисковод и нажала на папку «Мой компьютер». Через несколько секунд ноутбук высветил компакт-диск. Клара нажала «Открыть». На диске был записан один видеофайл: ЖАСМИН.MPG.
«Что это? — спрашивала себя Клара. — Порно? Запись чата? Любительское видео человека, который хочет прославиться?»
Дверь распахнулась. Появился криминалист с пакетом для сбора вещественных доказательств.
— Конверт?
Клара правой рукой, которая была в перчатке, взяла конверт и опустила его в пакет.
— Мы сейчас отрежем от него кусочек и положим под микроскоп. Предварительный анализ можно провести и здесь, но если вы хотите узнать группу крови и прочее, нужно отправлять к парням в Моабит.
«Парни в Моабите» работали судмедэкспертами. Клара кивнула.
— Хорошо. На первых порах достаточно выяснить «да» или «нет».
— Договорились. Я скоро вернусь.
Мужчина с конвертом исчез.
Винтерфельд глубоко вздохнул и принялся теребить галстук.
— Ну что, запускаем?
Клара сжала зубы.
— Запускаем.
Она дважды щелкнула на файл, и открылся медиаплеер. Потом она включила звук на ноутбуке и нажала «PLAY».
Было уже 19.00, когда Альберт Торино покинул свой кабинет в «Integrated Entertainments» на Фридрихштрассе, чтобы ехать в Потсдам. Там была фотостудия, в которой должен был состояться первый кастинг. Сегодня он проводил массу переговоров с юристами и исполнительным директором «Pegasus Capital», который инвестировал в «Integrated Entertainments» уже много миллионов и теперь хотел, чтобы Торино постоянно держал его в курсе развивающихся событий. Инвесторы умеют нервничать, как никто другой. С одной стороны, они хотят, чтобы дело непременно двигалось вперед и приносило прибыль, с другой — они-то как раз и отвлекают человека от выполнения этой задачи постоянным телефонным террором.
Торино убеждал инвестора, что именно сегодня дело сдвинется с мертвой точки. Начало в 22.00. Относительно поздно, но арендная плата за пользование студией будет гораздо ниже.
Первая пилотная версия сайта «Shebay» уже работала онлайн. На проект заявилось пять сотен кандидаток, из которых пользователи должны выбрать сорок фавориток. Из этих сорока на кастинге в прямом эфире выберут десятку лучших, а потом останется одна Мисс «Shebay».
Торино сел в свой «бокстер» на подземном паркинге, включил беспроводную гарнитуру и позвонил Йохену, организатору.
— Все на месте?
— Да, девочки с нетерпением ждут тебя. Надеются, что ты скоро приедешь. Нам нужно еще гримироваться и все такое. Ты подготовил речь?
— Да, почти все знаю наизусть.
Торино ухмыльнулся, припомнив, что сегодня собирается говорить кандидаткам. Шоу запишут. В зависимости от того, насколько хорошо все пройдет, заработают маркетинговые механизмы, а потом шоу покажут как будто в прямом эфире. Несмотря на то что у них не было еще «Ксенотеха» как полноценного партнера, нужно было выбить у инвесторов дополнительно пару сотен тысяч на рекламу. Можно было бы прорекламировать шоу на частных каналах, в Интернете, ну и сарафанным радио в стиле «Сейчас идет одно шоу с такими девочками… Говорят, потом с ними даже в постели можно будет поразвлечься».
— Для действительно красивых тебе бы самому следовало быть немного посимпатичнее, — сказал Йохен, — но все равно нужно казаться погрубее. Мы здесь боссы. И нам решать, кто подходит, а кто нет. Девочки должны это уловить, понял?
— Понял.
— Фортуна — женщина, — продолжал Йохен, — и у тебя есть все, чтобы покорить ее.
— Это Шекспир? — спросил Торино, с ревом разгоняя «бокстер» вниз по улице 17 июня.
— Это факт, — ответил Йохен. — Делай так, как написано в сценарии, только немного поагрессивнее. Я знаю, что ты это сможешь. Мы должны быть жесткими и злыми и показать кастинговому планктону, кто здесь на раздаче.
Торино кивнул, проезжая мимо Триумфальной колонны.
«Надеюсь, она и нам принесет удачу», — подумал он.
— Как у морской пехоты, — не унимался Йохен. — Только тот, кого помножили на ноль, может потом вырасти на сто. После нас они должны звонить в службу «Телефон доверия».
— Все так и будет, — заверил Торино, направляя «бокстер» на Кайзердамм. — Мне только нужно сделать один звонок, человек сейчас снова в самолете.
— Okay, увидимся в студии, — закончил разговор Йохен.
Торино собирался позвонить Тому Мирсу.
Монитор ноутбука уже несколько секунд оставался черным, и Клара спрашивала себя, не шутка ли это на самом деле.
На мониторе ничего не было.
Десять секунд.
Одна минута.
Винтерфельд взглянул на часы.
— Может, промотать?
Фридрих покачал головой.
— Возможно, так и задумано. Вдруг мы что-нибудь пропустим. Или файл начнет проигрываться сначала. — Он сердито смотрел на черный монитор, а маленькая камера сзади продолжала снимать дисплей.
Вдруг появилась картинка.
Такая неожиданная и шокирующая, что Сильвия тихо вскрикнула, а Винтерфельд выдохнул сквозь сжатые зубы.
Это не была шутка. Это была ужасающая реальность.
На экране возникло изображение молодой девушки со светлыми волосами. Глаза полны смертельного ужаса, лицо залито слезами. Черная тушь для ресниц покрывает щеки потеками, словно военная раскраска. Похоже, девушка привязана к стулу. Она попеременно смотрит то в камеру, то по сторонам. Иногда она пытается оглянуться, будто сзади находится тот, кто устроил это дьявольское представление.
Потом появились руки. Две руки в черных резиновых перчатках, которые опустились на плечи девушки. В одной из них блеснуло лезвие.
Что-то торчит у девушки изо рта, и она выплевывает это на пол. Она дрожит. А большие, как у статуи, руки в черных кожаных перчатках покоятся у нее на плечах.
Клара почувствовала, как что-то кислое и противное ползет вверх по пищеводу. И тут девушка заговорила.