— Попала, — выдохнула Клара.
* * *
Она открыла глаза.
Она все еще видела распятие. Руки, ноги, кровь.
Наверное, это было так.
Наверное, она все время должна идти сквозь этот ад из страха, крови и слез, чтобы в конце побеждать.
Наверное, боль — единственный пропуск к победе.
Но ее сомнения исчезли.
Было лишь два варианта: либо умрет Безымянный, либо она.
Больше ничего.
Клара поднялась. Она еще слегка пошатывалась, но ее глаза были полны железной ясности, когда она в последний раз взглянула на распятие, как на лазерный целеуказатель.
«Безымянный», — подумала она.
— Я найду его, — тихо произнесла Клара, выходя из часовни. — И я убью его.
Черный «мерседес» S-класса включил правый поворот и остановился у дома № 38 по Мюллерштрассе. Тонированное стекло опустилось. Водитель в черном костюме и галстуке перегнулся через пассажирское сиденье и выглянул в окно. Андрия подошла ближе.
— Вы Андрия Альтхаус? — спросил водитель, открыв дверцу.
— Да, я. А вы? Вы водитель Тома Мирса?
— Так и есть, — ответил мужчина. — Вы не против присесть рядом со мной? Мистер Мирс задержится в Германии дольше, чем планировалось, я как раз забрал его чемоданы из аэропорта. — Он указал себе за спину. — Прибыли сегодня с курьерской службой «Федекс». Багажник забит и заднее сиденье, к сожалению, тоже.
Андрия с улыбкой взглянула на чемоданы «Сэмсонайт».
— Ничего страшного, — сказала она и села в машину. — Спереди и обзор лучше.
Водитель протянул ей многостраничный красочный проспект.
— Вот это я должен вам передать. «American Diamond». Звездное шоу Лос-Анджелеса. Предполагаю, что мистер Мирс хочет с вами поговорить именно об этом.
«Мерседес» плавно двинулся по Мюллерштрассе в сторону центра, и Андрия увлеченно принялась читать проспект.
На последней странице указывались партнеры по созданию передачи: «Си-би-эс», «Уорнер Бразерс», «Триумф Инк.». Перед ее глазами проплывала Америка: Лос-Анджелес, Беверли-Хиллс, Лас-Вегас, Нью-Йорк… В это трудно поверить! Еще вчера она была никому не известна, а сегодня счастье подошло так близко. Это американская мечта, и Андрии казалось, что она уже в новом мире.
Поэтому она не заметила, как водитель взял что-то с маленькой полочки у руля.
И укол шприца в ногу она почувствовала за десятую долю секунды перед тем, как потеряла сознание и провалилась в черноту.
Водитель выехал вверх по Шоссештрассе и направился обратно в сторону внутригородской скоростной автомагистрали, поправляя очки на носу.
Очки в оправе из матовой нержавеющей стали.
Кабинет доктора Александра Белльмана, шефа УУП Берлина, выглядел как центральный командный пункт. Вид из окна на Темпельхофердамм и громадное поле бывшего аэропорта Темпельхоф, в кабинете — гигантский письменный стол и большое кожаное кресло, за столом — книжные полки и несколько фотографий. На снимках тощее лицо Белльмана, рядом с ним всякие знаменитые личности: президент Германии, глава Скотланд-Ярда и директор ФБР. Еще на одной фотографии — он где-то в Азии вместе с Кондолизой Райс.
На письменном столе практически ничего не было. Две фотографии жены и обеих дочек, которые, наверное, узнавали об отце только из газет, большой монитор, ноутбук, зарядное устройство и два телефона. Рядом лежал «Блэкберри». На столе также находились папка-сегрегатор, папка на резинках, блок бумаги для записей и ручка. Больше ничего. Никакой ерунды. Минимум личных вещей, никаких стопок документов, как в кабинете Винтерфельда. Здесь сидел человек, который занимался только тем, что важно в данный момент.
Факты и результаты.
Взяться и выполнить.
Снять с предохранителя, прицелиться, выстрелить.
И взять на мушку следующую цель.
Нередко Белльман работал в кабинете и по субботам. Особенно если в рабочую неделю у него не осталось времени для дел. Всю неделю он провел в Висбадене, в Федеральном ведомстве уголовной полиции, на встречах, переговорах и конференциях.
Все дела, скопившиеся за это время, он намеревался доделать сегодня. В таких случаях в понедельник утром его секретарь обнаруживала у себя на столе громадную стопку подписанных указаний, а в почтовом ящике скапливалось больше пятидесяти писем. По воскресеньям Белльмана в кабинете никогда не было. Этот день он в той или иной степени оставлял для семьи.
Он как раз открыл папку-сегрегатор, когда в кабинет вошла Клара. Скупым жестом Белльман указал ей на стул возле письменного стола, а сам продолжал просматривать документы. Потом резко захлопнул папку, как медвежий капкан.
— Как вы знаете, — начал он вместо приветствия, бросив взгляд в окно, прежде чем посмотреть на Клару, — как вы знаете, наша задача — ловить преступников. Некоторые из них более опасны, другие — менее. Одни сумасшедшие, другие нет.
Клара заерзала на стуле, пытаясь выглядеть спокойной и сконцентрированной. Отступления Белльмана, которые сначала не были связаны с темой разговора, зачастую считались плохим знаком.
— Вы знаете, госпожа Видалис, что я вас очень ценю и считаю лучшим специалистом, если дело касается поимки убийц-психопатов. Таких убийц, как Оборотень. Совершенно чокнутых.
«А как же Безымянный?» — подумала Клара, но это имя Белльман не упомянул.
— Неужели я должен гоняться за такими людьми? Неужели я как начальник УУП Берлина тоже сошел с ума? — Он холодно усмехнулся, ткнул указательным пальцем себе в грудь и внимательно взглянул на Клару.
— Я не понимаю… — растерянно сказала она.
Белльман открыл папку-сегрегатор, вытащил нечто похожее на газету и постучал пальцем по первой странице.
— Я буду полным идиотом, если оставлю вас в деле после всего, что произошло прошлой ночью.
Клара взглянула на газету.
Кровавая серия онлайн-убийств в Берлине
Неужели “Фейсбук”-Потрошитель действительно убил уже 14 женщин?
Есть ли какая-то связь между комиссаром Кларой Видалис и убийцей?
Белльман покачал головой.
— Я не знаю, как прессе удается постоянно откапывать подобную информацию, но так дальше не пойдет. Может быть, даже сам преступник им немного помогает, но этого мы не знаем. — Белльман положил газету на стол так, чтобы Клара смогла прочитать статью, и продолжил: — Вместе с доктором Фридрихом вы составили портрет Безымянного, — он вытащил портфель и открыл его, — и написали там, что для него важна инсценировка. Чем глубже эффект от происходящего, чем глупее мы выглядим, тем лучше для него.