Завод гудел как улей. Новости обсуждали все, кто понимал, в чем суть вопроса, а еще активнее те, кто не понимал.
— А рабочему человеку все равно, кто бы ни стоял у власти. Этот Ряшко хоть наворовал уже, а придет новый и начнет по-новому хапать, — говорил пожилой рабочий в компании таких же, как он, работяг, со вкусом затягиваясь сигаретой. — Лишь бы платили…
— Доворовался, — с удовлетворением сказала Влада Петровна о директоре Ряшко. — Мало ему все было. «Волга» была, так нет — иномарку ему подавай. До чего жадность людей доводит. А на газету у него денег вечно нет…
Директор ходил с почерневшим лицом и уже не напоминал того уверенного в себе металлического магната, который распоряжался судьбами многих людей и многих миллионов.
Секретарша Галочка бегала по зданию с заплаканными глазами и жаловалась, что Ряшко на нее опять наорал ни за что ни про что. Леня, как мог, утешал ее — все-таки именно он был виноват в том, что заварилась такая крутая каша.
Постепенно ажиотаж сходил на нет, директор остался на своем месте, его попытка вырваться из-под опеки «Имиджкомбанка» оказалась неудачной. Галочка больше, понятное дело, не соединяла его с Бесовым. С покорным печальным видом несправедливо пострадавшей она говорила Ряшко:
— Господин Барде вас спрашивает.
И это было красноречивее многих слов.
Потянулись последние томительные дни лета. Уже расцвели пышным цветом в руках продавщиц алые шары георгинов, в воздухе повеяло осенней горечью. Чувствовалась грустная близость затяжных сентябрьских дождей.
Леня бродил по осенним унылым дворам, переполненным ошалевшими от долгих летних каникул школьниками, заводил связи с незначительными, но полезными людьми — это были обычно дворники, в силу своих должностных обязанностей следившие за порядком на вверенной их попечительству территории. Иногда он знакомился с подростками, обсиживающими, как куры насест, скамейки и подвалы домов, заводил с ними дружеские разговоры и болтал о том о сем. Заходил в жэки, в РЭУ и, представляясь журналистом, собирающим материал для статьи о социальном составе жителей района, выспрашивал о происшествиях и преступлениях, происшедших в последнее время. Все мало-мальски ценные сведения заносились в специальную картотеку.
Леня понимал, что когда-нибудь это все ему пригодится. Совершенно неожиданно он может напасть на золотоносный участок — район, в котором можно будет выследить не частного клиента, занимающегося мелкими грешками личного характера, а целую криминальную организацию. Сейчас он был при деньгах и мог позволить себе не спеша создавать сеть добровольных информаторов, которым он приплачивал от щедрот своих в надежде, что скоро эти деньги с лихвой вернутся к нему.
Вовсе не праздное любопытство толкало его на эти знакомства. Он старался через дворовых завсегдатаев держать под своим незримым контролем обширную территорию окраинных, но достаточно криминогенных районов города.
Дворники и дворничихи, чуть ли не в лицо знающие жителей своих домов, были самой доверчивой и готовой к сотрудничеству агентурой. За небольшое вознаграждение они были согласны пристально, со всем пылом служебного долга следить за подозрительными лицами. Особое внимание Леня просил их уделять кавказцам, снимавшим квартиры, — именно они часто становились центром притяжения мелких и более крупных преступлений.
Подростки охотно болтали с ним за пару банок пива. По своей природе они жадно впитывали в себя всю информацию, относящуюся к различным способам криминальной добычи денег, и подробно ее обсуждали.
Самыми недоверчивыми были служащие всяких домоуправлений. Они обычно сразу же требовали показать удостоверение и тщательно его изучали, подвергая сомнению каждую букву. Информацией делились неохотно, к ним требовался индивидуальный подход, и тонкое искусство выпытывать нужные сведения оттачивалось именно в беседах с ними.
Завязалась у Лени даже парочка знакомств с участковыми милиционерами. Ими он особенно дорожил, поскольку милицию уважал как солидную организацию, имеющую большие возможности и хорошие методы добычи информации. Но из участковых ему пока не удавалось ничего вытянуть. То ли они так крепко держались за свою служебную тайну, то ли ребята попались неразговорчивые.
Но пока в сети к рыбаку плыла только разная мелкая рыбешка. То где-то кого-то избили, то старушку убили из-за квартиры, то в подъезде подростки сняли с женщины золотые сережки и выпотрошили сумочку, то в соседнем микрорайоне, в пруду небольшого парка между многоэтажками, нашли труп молодой женщины с металлической трубой, привязанной к ноге. Вот и пойми, убили ее или сама утопла от несчастной любви.
В этих преступлениях не чувствовалось системы. Это были хаотичные, случайные, спонтанные происшествия, предугадать которые не было никакой возможности. Спонтанность их возникновения целиком определялась теорией вероятности, а сыщику надо было действовать наверняка, чтобы одним ловким ударом накрыть сразу всю шайку бандитов, их больно жалящее осиное гнездо.
Он надеялся, что капля камень точит и когда-нибудь он упадет на хвост такому делу, раскрутив которое сможет гордиться и хвастаться им. Только перед кем?
А пока все свободное время отнимала скучная рутинная работа по составлению обзорной карты района. Она была усыпана, как веснушками, криминогенными точками, которые обозначались на ней красными тревожными кружками. Не такая работа привлекала сыщика, нет, не такая. Он давно уже скучал по настоящему делу.
Леня навестил Ольшевского. Тот сразу, как только приятель вошел в комнату, выключил магнитофон, который сипло выплевывал фразы какого-то диалога. Как показалось Лене, диалог происходил между мужчиной и женщиной.
— Чем занимаешься? — спросил Леня, кивая на магнитофон. — Музыку слушаешь?
— Я бы такой музыки вовек не слышал. Запись допроса одной бабенки.
— Неужели мужа укокошила?
— Нет, муж ей дорог как память. Да так, одна шмара… Вляпалась в гостинице в облаву и плетет Бог знает что. Вот и сижу, голову ломаю, как эту матрену в чем-нибудь изобличить. Уж как она увиливает! Уж как вьется! А по документам все тип-топ. И прописка, и муж, и семья, и дети. Мол, в гости ходила… А гость без чувств и без денег лежит.
— Так что, гостиничная путана? — спросил Леня, наслышанный о такого рода бизнесе.
— Да нет, своих, местных, в лицо и пофамильно охрана и швейцары знают. А это какая-то со стороны. Но явно из этих… Я так подозреваю, что она из одной конторы по доставке девочек клиентам. Увидела, что у клиента деньги, и решила заодно его пощипать. Но как это доказать?
— А что, выгодное это дело, такая контора?
— Очень. Огромные многомиллиардные барыши, причем не облагаемые налогами. Золотое дно для заправил теневого бизнеса.
— Но, наверное, милиция легко может прикрыть такую фирму? Помнится мне, статья есть в УК за притоносодержание и сводничество.