Выстрелы стихли, и в оптический прицел Локис разглядел, как моджахеды скрутили и потащили вниз трех десантников, причем только один из них – это был Тимур Валиахметов – мог идти сам со связанными за спиной руками. Лицо Тимура было залито кровью, и Володя понял, что это он, только по росту десантника – Валиахметов был на голову выше окружавших его моджахедов. Двоих других, похоже, среди них был Волк, тащили волоком по земле.
Сверху было видно, как во дворе крепости пленным десантникам устроили допрос с пристрастием. Моджахеды пинали ногами связанных и истекавших кровью бойцов, а какой-то молодой мужчина, без оружия, с короткой, аккуратно подстриженной бородкой, задавал вопросы. Локис с Колодеевым видели, как, не добившись ничего от десантников, их заперли в глинобитном строении, где сходились два трехметровых дувала, ограждавших крепость. У дверей в тени короткого навеса сел моджахед с автоматом, а остальные вернулись к колонне и, не мешкая, забрались в грузовики и джипы.
Колонна автомашин вновь поползла вверх по горному серпантину.
– Не повезет вам, суки, – сказал Колодеев и сплюнул густую слюну. – Возвращались…
– Пока не повезло нам, – констатировал Локис. – Но еще не вечер…
К большому облегчению Томми Уэльса, майор не отдал ему приказ взять в плен сестру афганского осведомителя. Этим занялся штаб-сержант Войтовски, который в отличие от рыжего секонд-лейтенанта не видел ничего предосудительного в том, что женщина будет у них заложницей.
Утром Войтовски с тремя солдатами, державшими наперевес автоматические винтовки, вошел во двор дома Азизулло. Юноша встретил его на пороге.
– Я сейчас. Я готов, – сказал он на ломаном английском языке штаб-сержанту.
– Не понимаю тебя, – помотал головой Войтовски. – Позови сестру. Переводчик. Нужен переводчик.
Азизулло подумал, что солдаты хотят сообщить ему нечто важное, и, не подозревая дурного, кликнул Хумайру.
– Доброе утро, мисс, – вежливо поздоровался с девушкой штаб-сержант. – Ваш брат обещал показать интересующий нас объект, и майор просил вас выступить в роли переводчицы. К сожалению, ваш брат плохо знает английский.
– Не настолько плохо, чтобы не объяснить вам, куда надо идти. Я что, должна ехать с вами в вашей машине?
– Да, мисс. Вы правильно поняли.
– Я не поеду. Это позор. Люди в кишлаке не простят мне этого.
– Мисс, мне кажется, вы и сами знаете, что в этом нет ничего предосудительного. Майор предполагал, что вы можете не согласиться, и предлагает вам сесть рядом с водителем или рядом с вашим братом.
– Моя сестра никуда не поедет! – категорически заявил Азизулло, догадавшись, о чем идет речь.
– Помолчи! – штаб-сержант сделал предостерегающий жест в его сторону.
– Мисс, эти предрассудки старых людей не должны вас останавливать, когда речь идет о таком важном деле. Вы видели фильм, вы переводили его жителям кишлака и знаете, сколько горя приносят маковые плантации. Вы должны поехать с нами.
– Нет! – непреклонно сказала Хумайра. – Я не поеду с вами.
– Мисс, вы вынуждаете нас предпринимать крайние меры, – предупредил штаб-сержант.
– Какие? – насмешливо поинтересовалась девушка. – Вы меня арестуете?
– Нет. Мы вас не арестуем. Мы арестуем вашего брата по обвинению в пособничестве террористам.
– На каком основании? – возмутилась Хумайра.
– Основания найдутся. Будет следствие, а во время следствия наверняка обнаружатся факты, доказывающие причастность вашего племянника к террористической деятельности. Насколько мне известно, подобные дела принято расследовать не здесь. Вашего брата ждет долгий перелет через океан. На острове Куба есть много курортов. Один из них называется Гуантанамо. Ваш брат может надолго покинуть вас. Не исключено, что навсегда. Мне очень жаль, мисс. Так вы поедете с нами?
– Это низко! – крикнула штаб-сержанту девушка.
– Что поделать, мисс. Но это моя работа. За нее мне платят деньги. И я должен делать ее хорошо. Так вы поедете с нами?
Рэдманс не сдержал слова, которое от его имени дал штаб-сержант Войтовски, и посадил Хумайру на заднее сиденье джипа рядом с лейтенантом Томми.
Майор, в общем-то, относительно неплохо знал афганские традиции, которые не позволяли женщине и мужчине, не связанным узами брака, сидеть рядом даже в общественном транспорте. Для афганской женщины сидеть рядом с чужим мужчиной то же самое, что для европейской сидеть на коленях у чужого мужчины. Унизив таким образом Хумайру, майор просто решил позабавиться и посмотреть на ее растерянное лицо.
Однако, к его удивлению, девушка, по крайней мере внешне, оставалась спокойной, а смущенным выглядел секонд-лейтенант Томми, лицо которого периодически заливала краска стыда, особенно тогда, когда машину подбрасывало на ухабах и его бедро касалось бедра Хумайры. Казалось, это его насильно посадили на колени девушки, и, хотя Томми уже давно не был девственником, ему было очень неловко.
Да, Уэльс давно не был девственником, но никогда не был насильником, а эту роль ему сейчас навязал его командир. Томми не знал местных обычаев, однако чувствовал, что происходит нечто неправильное, и потому с большим облегчением услышал, как Азизулло, посаженный на переднее место рядом с водителем, глухо сказал:
– Здесь.
Унижение сестры Азизулло воспринял как собственное унижение.
Майор тем временем разделил отряд на две группы. Меньшая по численности группа под командованием сержанта Уолласа – партнера майора по бриджу – должна была остаться возле техники – двух бронетранспортеров и джипа, а основная группа, во главе с майором, – в ее составе было несколько огнеметчиков с ранцевыми огнеметами за плечами, должна была последовать за Азизулло, обещавшим привести к маковой плантации.
Военные машины остановились почти у обрыва пропасти, а афганец пошел по едва заметной каменистой тропинке, вьющейся по довольно отвесному склону хребта, который образовывал вместе с соседним глубокое ущелье.
– Мисс, пожалуйста, вперед, – то ли пригласил, то ли приказал майор девушке. – Мы, знаете ли, в армии Ее Величества все сплошь джентльмены. Поэтому всегда пропускаем даму вперед, – добавил майор, не скрывая иронии и подкрепляя свои слова энергичным жестом.
Хумайра, которая еще перед тем, как сесть в джип, завернула свое лицо шарфом, оставив открытыми только глаза, не повернула головы в сторону майора. Она молча пошла вслед за братом. Ее наряд, шальвари-камиз, – длинное платье со штанами, хотя и не сильно сковывал движения, но все же явно не был предназначен для лазания по горам. Наверное, поэтому Азизулло не торопился, шел медленно, периодически останавливался и поджидал сестру, вслед за которой, растянувшись цепочкой, шел отряд американцев.
Однако через какое-то время она внезапно вскрикнула и села на землю.