Он швырнул ее ничком на постель и придавил коленом. А потом принял меры предосторожности. Они всегда кричат, и он вынул из кармана кляп. И когда Шерри стала сопротивляться, он почувствовал себя наверху блаженства.
Сильная… И он ударил ее, отчего стало только приятнее. И еще раз ударил, пусть знает, кто здесь главный.
Руки он ей связал. Нельзя, чтобы она поцарапала его своими острыми наманикюренными коготками.
Она стонала, сознание помутилось от боли. Это его еще больше возбудило. Он разрезал ножом ее одежду.
Когда все было кончено, он прослезился. От разочарования. И от жалости к себе. Это было не так уж замечательно, не то, что в первый раз.
Взгляд у нее был стеклянный и ничего не выражал. Он вынул кляп, развязал ей руки и сунул веревку в карман.
А потом включил музыку и удалился тем же путем, каким пришел.
— Я не могу поехать в «Прекрасные грезы», — упрямо повторила она.
Тори сидела на крыльце. У нее не хватало духу опять войти в дом. Она еще не могла справиться с собой и приступить к ликвидации следов разгрома, который оставил после себя отец. Да и полиция внесла свой вклад в общий беспорядок.
Кейд задумчиво созерцал кончик сигары, которую закурил, чтобы успокоить нервы, и пожалел, что под рукой нет виски.
— Ты должна честно мне сказать почему.
— Ты был прав, что вызвал полицию. Теперь я это понимаю. Но как ужасно быть жертвой, Кейд. Чувствуешь себя выставленной на всеобщее обозрение и злишься. И одновременно чувствуешь себя виноватой.
— Виноватой ты себя никак чувствовать не должна.
— Наверное, мне стало бы легче, если бы я сейчас привела дом в порядок, но у меня перед глазами стоит шеф Расс, который записывает что-то в блокноте и внимательно разглядывает меня, слушая, как мой отец запугал меня сегодня и как он терроризировал меня всю жизнь.
— Они отыщут его. Теперь его разыскивает полиция сразу двух округов.
— Мир велик. Да, черт возьми, Южная Каролина больше, чем два округа. Есть где спрятаться.
Она беспрестанно покачивалась в качалке, движение было ей сейчас необходимо.
— И если он найдет возможность как-то связаться с матерью, она ему поможет из чувства любви и долга.
— Вот поэтому я и считаю, что тебе надо переехать в «Прекрасные грезы».
— Я этого сделать не могу.
— Почему?
— По многим причинам. И первая та, что твоя мать не согласится.
— Моей матери нечего будет возразить против этого.
— Не скажи, Кейд.
Тори встала и подошла к ступенькам. «Где он? — подумала она. — Сидит и наблюдает? Ждет?»
— Это ее дом, и она имеет право запретить.
— Да почему же? Особенно когда я ей все объясню?
— Что объяснишь? Что ты хочешь поселить свою любовницу у себя в доме, потому что отец любовницы — сумасшедший?
— Я, конечно, скажу все другими словами, но более или менее именно так.
— И после этого она, конечно, встретит меня с букетом цветов и угостит шоколадными конфетами. Ради бога, не говори глупостей. Кейд, дом принадлежит ей, и я не хочу навязывать твоей матери свое присутствие.
— Да, с ней довольно трудно иногда общаться, да, часто бывает трудно, но она не бессердечный человек.
— Поэтому-то она и не примет женщину, которую считает повинной в смерти своей любимой дочери. Не спорь со мной об этом, — и голос Тори дрогнул, — мне это больно.
— Хорошо. Если ты не хочешь поехать ко мне, я отвезу тебя в дом к дяде.
— Нет. Пусть моя позиция тебе покажется нелогичной, нелепой, но я должна остаться здесь. Здесь мое место, Кейд, и я не отступлю.
— Но ты ведь не на поле боя.
— Для меня это почти то же самое… Я так часто отступала. Недавно ты сам назвал меня трусихой, и так оно и есть. Я почти всегда была ею. На этот раз я с этим не хочу мириться.
— Каким образом пребывание здесь сделает тебя храброй?
— Не храброй, нет. Но я не позволю ему выгнать меня отсюда.
И Тори взглянула на болото, которое под натиском приближающегося лета с каждым часом становилось все зеленее. В темной воде размножались москиты. Их писк звучал все громче и победнее. В темных водах скользила молчаливая смерть, аллигаторы. Там извивались змеи и ноги засасывала густая коричневая жижа. И в то же время там ярко цвели дикие цветы, и в вышине над болотом парил всевластным владыкой орел.
Не существует красоты в мире, не связанной с риском. И жизни без риска не бывает тоже.
— Когда я здесь жила ребенком, я всего боялась. Таков был образ моей жизни, и к этому привыкаешь, как к неизбежности. Когда я вернулась, я решила вытряхнуть из жизни эти воспоминания, словно пыль из ковра. А теперь он снова пытается меня запугать. Но я ему не позволю… Поэтому я останусь. Я уничтожу следы его пребывания в доме и останусь.
— Да, хотел бы я сейчас не восхищаться тобой… — И Кейд погладил ее по голове. — Мне было бы легче заставить тебя поступить по-моему.
— Ну, ты не очень-то умеешь заставлять. — И она в ответ погладила его по щеке.
— Тори, ты значишь для меня больше, чем я мог предполагать. Дай мне что-нибудь взамен, черт побери.
И он прижался ртом к ее губам. Господи, не хочет она, чтобы ее любили или желали, не хочет и сама чувствовать то же самое. Но он был рядом, и его присутствие оживляло все прежние ее желания.
— По-моему, я тебе дала уже все, что могла. Вряд ли можно дать больше. Неужели тебе этого недостаточно?
— На сегодня — достаточно. У тебя сегодня был ужасный день, правда?
— Да, не могу сказать, что это лучший день моей жизни.
— Тогда давай с ним покончим. И начнем сначала.
Кейд открыл дверь.
— Ты хотела вытравить его дух из дома? Так давай приниматься за дело.
Они трудились вместе два часа. Ей хотелось сжечь носильные вещи, к которым прикасался отец, она даже представила, как выносит их во двор, сваливает в кучу и подносит зажженную спичку. Но она не могла позволить себе такое транжирство. Вместо этого она все хорошенько выстирала.
Они перевернули изрезанный матрас. Придется купить новый, но пока сойдет. А если постелить свежее белье, то все вроде бы в порядке.
Они навели порядок в кухне, подкрепили силы сандвичами, и Тори сообщила ему, что собирается нанять помощницу.
— Хорошая мысль. — И он потянулся к пиву, с удовольствием отметив про себя, что она запасла для него несколько банок. — Ты получишь бо́льшее удовольствие от работы, если будешь иметь хоть немного свободного времени. Ты думаешь взять эту новую учительницу, Шерри Беллоуз? Я познакомился с ней и ее собакой несколько дней назад. Настоящий сгусток энергии.