— Да, в магазине. Мужчина и женщина. И совсем не похожи на тех, каких показывают по телевидению. Он не очень противный, а она в таком костюме, который я ни за что не соглашусь надеть даже в гроб. И она — янки. Насчет него — не знаю. Он и рта не раскрыл. По-моему, она главная.

— Ради бога, какое это имеет значение?

Тори встала, но колени у нее дрожали. Не успела она взять себя в руки, как в дверь постучали.

— Мисс Боден?

— Да, это я.

— Я специальный агент Линн Уильямс. — И женщина указала на свой значок. — А это — агент по особым делам Маркус. Нам необходимо поговорить с вами.

— Вы нашли моего отца?

— Еще нет. Он с вами связывался?

— Нет, я его не видела и ничего о нем не слышала. Он знает, что я ему не стану помогать.

— Мы хотели бы задать вам несколько вопросов. — И Уильямс многозначительно взглянула на Фэйф.

И Фэйф, молниеносно подскочив к Тори, обняла ее за плечи:

— Это невеста моего брата. Я обещала ему не оставлять Тори ни на минуту.

Маркус перелистал блокнот.

— А кто вы будете?

— Фэйф Лэвелл. У Тори сейчас очень тяжелая полоса жизни. И я останусь с ней.

— Вы знакомы с Ханнибалом Боденом?

— Да, я его знаю. Я думаю, что это он убил мою сестру восемнадцать лет назад.

— Но у нас нет доказательств этого. Мисс Боден, когда вы видели свою мать в последний раз?

— В апреле. Мы с дядей ездили к ней. Несколько лет я не поддерживала с родителями никаких отношений. Мать я не видела до апреля с тех пор, как мне исполнилось двадцать лет. Отца тоже, пока он сам не появился здесь, в моем магазине.

— И вы уже знали, что он в бегах?

— Да.

— И все-таки дали ему деньги.

— Нет, он сам их взял. Но я бы ему их отдала, лишь бы не встречаться с ним.

— Ваш отец осуществлял в отношении вас насильственные действия?

— Да.

И Тори, обессилев, села.

— А вашу мать он бил?

— Я этого не видела. Думаю, что он избивал ее раньше, когда меня еще не было на свете. Но это только мои предположения.

— Мне говорили, что вам нет надобности предполагать . Вы утверждаете, что являетесь ясновидящей.

— Я ничего не утверждаю.

— Вы дружили с Хоуп Лэвелл. — И Маркус сел тоже, а его напарница осталась стоять.

— Да, дружила.

— И это вы привели ее родственников и полицейских к ее телу.

— Да. И я уверена, что вы получили на этот счет донесения. Я ничего не могу к ним добавить.

— Вы утверждали, что видели, как ее убивают.

Тори промолчала. Маркус наклонился вперед.

— Недавно вы обратились за помощью к Абигейл Лоренс, адвокату из Чарлстона. Вас интересовали серийные убийства на сексуальной почве. Почему?

— Потому что все жертвы погибли от рук одного и того же человека, того самого, кто убил Хоуп.

— Вы это… чувствуете?

— Я это знаю. Но не жду, что вы мне поверите.

— Но если вы знаете, тогда почему вы об этом не заявили?

— С какой целью? Чтобы опять на свет извлекли дело Джонаса Мэнсфилда и указали бы мне на мою роль в этом деле? Вы знаете обо мне все, агент Уильямс, все.

Маркус достал из кармана целлофановый пакетик и бросил его на стол. В нем была серьга в виде гладкого золотистого обруча.

— Что вы можете сказать об этом?

— Она принадлежала моей матери? — И Тори, выхватив у него пакет, сломала печать и вытряхнула на ладонь серьгу.

И ощущения нахлынули на нее мощным потоком. Она вздрогнула и уронила серьгу на стол.

— Вторая у вас в кармане, — сказала она агенту Уильямс. — Вы взяли их с собой, отправляясь в город, и одну положили в пакет.

— Извините… — И Уильямс взяла серьгу со стола. — Я много чего знаю о вас, мисс Боден. Я интересовалась вашей работой в Нью-Йорке. И внимательно изучила дело Мэнсфилда.

И она сунула серьгу в карман.

— Они должны были бы прислушаться к вашим советам. — Агент Уильямс взглянула на своего напарника. — Я, по крайней мере, так и поступлю.

— Но мне нечего больше вам сказать. — И Тори встала. — Фэйф, ты не проводишь посетителей?

— Конечно.

Уильямс достала визитную карточку, положила ее на стол, и в сопровождении Фэйф агенты вышли из подсобки. Через несколько минут она вернулась, достала еще одну бутылку колы и устроилась в кресле, которое только что занимал Маркус.

— Ты все узнала, едва прикоснувшись к сережке? И так все выглядело серьезно, черт возьми. Мы должны с тобой пойти и купить кучу лотерейных билетов или на бега. Ты можешь угадывать, какая лошадь придет первой? Наверное, можешь!

— Ради бога, Фэйф!

— Ну а почему нет? Почему бы не поразвлечься немного? Нет, лучше давай поедем в Лас-Вегас и сыграем в «блек-джек». Господи, Тори, да мы с тобой сорвем банк в каждом казино.

— Эта способность дается не для наживы.

Но Фэйф не так-то легко было остановить.

— Поедем со мной к Уэйду. Ты к нему прикоснешься и прочитаешь его мысли. Скажешь, что он думает обо мне.

— Не хочу.

— Ну будь другом.

— Нет! — отрезала Тори.

— Ну ты и стервочка.

— Это правда. А теперь уходи. И положи браслет туда, откуда его взяла.

— Положу, не беспокойся. Красть не в моих привычках. — Фэйф совсем не обиделась. — А что я думаю вот сейчас, в эту самую минуту?

Тори взглянула на нее и улыбнулась:

— Изобретательно, однако с анатомической точки зрения невозможно. Спасибо тебе, Фэйф.

— За что?

— За то, что развеселила меня.

— Ну, это я с удовольствием. Не так уж это и трудно.

29

— Уэйд, милый? — Фэйф прижала телефонную трубку к плечу и посмотрела в сторону подсобки, где, как ей казалось, Тори затворилась навечно. — Ты занят?

— Нет, конечно. Только что кончил стерилизовать гончую.

— А как там моя малышка?

— Радуется жизни.

— А я помогаю Тори. — Фэйф с чувством большого удовлетворения оглядела стекло, которое она отполировала до блеска. — Ты когда думаешь приехать?

— Я закончу в пять тридцать. А что ты имеешь в виду?

— У меня «Конвертибл» Кейда, и я подумываю насчет поездки вдвоем куда-нибудь подальше отсюда. На мне одно красное платье… Ты помнишь мое красное платье, милый?