– Зелье помогло?
– Да, бык не сдержался. Но Ариадна не пожаловалась…
– Промолчала? Ты уверена, что все получилось?
– Да, на одежде кровь и она вся измучена.
– Хорошо, иди, и пусть меня не беспокоят, пока сама не позову.
– Да, госпожа. Позвольте напомнить, что сегодня.
– Пир! Я помню. Иди.
Гекала стояла на террасе, привычно глядя вдаль, туда, где должна быть ненавистная ей Тира.
Девчонка решила промолчать? Что ж, это означает только то, что придется подождать полмесяца, чтобы убедиться, что содеянное Минотавром принесло свои плоды. Калликрат был прав, Верховная жрица знала все и обо всех, просто большинство рабов во дворце сообщали жрицам обо всем, что происходило у их хозяев. Сообщали не потому, что были предателями, просто это обязательное условие выживания раба или рабыни во дворце. Строптивых непременно находили без признаков жизни сразу после того, как они осмеливались отказаться от тайной службы жрицам. Такие рабы почему-то совершенно не умели ходить по лестницам, которых во дворце было много, они оступались и падали в световые колодцы, пронизывавшие здания сверху донизу, кубарем катились несколько пролетов… Стража, конечно, оказывалась в другом месте.
Ближней рабыне Ариадны Тине пока удавалось избегать предложения Верховной жрицы, она с трепетом ждала этого, понимая, что ни отказаться, ни согласиться не сможет. Но Гекала была слишком умна, чтобы требовать полного отчета от самых близких рабов и рабынь, это сразу заметили бы. Нет, ей достаточно и тех, кто просто рядом – выносит мусор, наполняет ванны, подает еду… Такие часто знают не меньше остальных и догадливы тоже не меньше.
Вернувшись в комнату, Гекала остановилась и, вытянув вперед руки, принялась шептать какое-то заклинание. Немного погодя в воздухе перед ней возник прозрачный шар, сквозь туман внутри которого проступило лицо Медеи.
– Хайре, Гекала. Что-то случилось?
– Хайре. Случилось то, что и должно. Бык взял нашу красавицу. Но девчонка решила промолчать. Неужели понравилось?
Медея в шаре усмехнулась:
– Если это так, то она пойдет снова. Теперь твоя очередь. Ты должна столкнуть Тезея и Минотавра, но так, чтобы погибли оба.
– Сделаю, – улыбнулась Гекала.
Пиршественные столы были накрыты прямо во внутреннем дворе дворца. Этот двор настолько огромен, что хватило места и для богатых столов, и для костров с огромными вертелами, на которых жарились целиком такие же огромные быки. Чуть подальше рабы разделывали овец и коз, по всему дворцу разносился запах крови, смешиваясь с запахом многочисленных благовоний в ужасающую вонь. Но к этой вони носы кноссцев, как и всех других народов, привыкли с детства, мало того, она приятна людям, потому что означала богатый дом, богатый пир, богатство вообще.
Из богатых кладовых рабы носили и носили амфоры с вином, пифосы, набитые финиками, из кухни – огромные блюда с горами ячменных лепешек с медом, фруктами, блюдами с самой разной рыбой и большие чаши с соусами для нее и мяса. Уже наточены кинжалы для разделки поджаренных туш, на столах чаши для вина, горы лука, дикого чеснока, разных трав… Виночерпии приготовили чистую воду и большие черпаки.
Сам царь Минос, его дочери, новая жена Идия и приближенные пировали в царских покоях, имевших широкий выход во двор.
Ариадне понадобилось время, чтобы привести себя в порядок, все болело, глаза опухли от слез, она с трудом сдерживала рыдания. Но Тина быстро нашла нужные травы для ванны, масла для массажа и питье, чтобы успокоить Ариадну.
И все же девушка опоздала на пир. Зато появилась столь прекрасная, что в зале раздался единый вздох восхищения. Царь Минос протянул к ней руки:
– Дочь моя, как ты великолепна! Подойди и садись ближе, рядом со мной и Тезеем. Хотя этот афинянин прибыл убить твоего брата Минотавра.
– Его следует убить! – жесткий голос Ариадны поразил всех. В Кноссе хорошо известно, что царская дочь любит брата, несмотря на его чудовищный облик. Ариадна всегда отзывалась о Минотавре как о добром малом, хотя со зверской внешностью, вернее, старалась, чтобы его не ругали другие.
– Убить? – изумился Минос.
Взоры всех были по-прежнему прикованы к Ариадне, потому никто не обратил внимания на кислую улыбку царицы Идии при появлении падчерицы и на слишком внимательный взгляд Верховной жрицы, сидевшей по левую руку от царя как раз напротив Ариадны. Гекала буквально впилась взглядом в лицо царской дочери, словно пытаясь на нем что-то прочесть.
Ариадна прошла и села на скамью рядом с Тезеем, мило ему улыбнувшись, но не удостаивая взглядом. Задетый таким поведением красавицы Тезей отвернулся к Федре, с которой пытался беседовать все время до прихода Ариадны. Для Федры это был первый пир, на который ее допустили, дочь Идии и Миноса совсем девчонка… Она в том возрасте, когда даже самые большие красавицы бывают гадкими утятами – рот слишком велик, ноги тощие, руки и вовсе словно две веточки. Но что-то подсказывает, что все это непостижимым образом превратится в роскошное тело и красивое лицо.
Гадким утенком была в свое время и Ариадна, красавицей, несомненно, станет Федра. Но Ариадна даже не взглянула на Тезея, а Федра смеялась над его шутками и попытками сказать что-то по-минойски.
– Нет-нет! Надо говорить «я пришел», а не «я ришел»!
Ариадна снова лишь покосилась на афинянина. Нашел с кем беседовать, Федра совсем ребенок, к тому же такая дурнушка.
– Ты умеешь прыгать сквозь быка? – шептала Федра, делая страшные глаза.
– Вот теперь ты говоришь неправильно, – смеялся Тезей. – Я умею прыгать через быка. Хочешь посмотреть? Приходи завтра на арену, где тренируются прыгуны с быком, это интересно.
– Я не знаю, где она находится. К тому же меня не отпустят одну… – погрустнела девочка.
– Что-нибудь придумаем, – подмигнул ей Тезей и повернулся в сторону царской пары, чтобы попросить у Миноса и Идии разрешение сопроводить их дочь на тренировку танцоров с быком.
И.
Ариадна повернулась в сторону младшей сестры и встретилась взглядом с Тезеем, вернее, они оказались лицом к лицу настолько близко, что почувствовали дыхание друг друга. Большие черные глаза царевны встретились с голубыми глазами афинянина.
Эрот пускает свои невидимые стрелы бесшумно и не всегда промахивается. Ариадну его стрела поразила вмиг, а вот выпустить вторую Эрот не успел, Гекала, почувствовав присутствие какого-то бога, беспокойно закрутила головой. Пришлось ретироваться, причем Эрот задел раба, несущего большое блюдо с яблоками, тот выронил блюдо, и спелые плоды рассыпались по всему залу.
Ариадна приложила руку к груди, воздуха вдруг стало не хватать, а сердце забилось так, словно вознамерилось выпрыгнуть и побежать вскачь на самую высокую вершину Иды.
– Ты… прибыл, чтобы…
Тезей посмотрел на черноглазую красавицу с некоторым недоумением.