Но Минос его опередил. Конечно, царь не знал о подготовке мастера, но все равно опередил. Наверняка готовы только одни крылья, те, что Дедал уже испробовал сам. Вторые пока плохо держат перья, их воск еще недостаточно затвердел и может расплавиться на солнце, а третья пара и вовсе не готова.
Но Дедал решил рискнуть и завтра отнести две пары крыльев к Лабиринту, чтобы смогли улететь Тезей с Икаром. Сам Дедал стар и уже просто устал. Икар талантливый мальчик, опираясь на чертежи отца, он многое сделает из того, что не успел сделать Дедал, а потом не меньше придумает сам. А Тезей поддержит его, когда полет будет закончен.
Приняв такое решение, Дедал даже успокоился, за ночь ему предстояло доделать вторые крылья, а потом дождаться выхода Тезея из Лабиринта, чтобы приладить крылья к спинам своих любимых мальчиков и помахать им вслед рукой. Конечно, царь Минос ни за что не простит его, но Дедал предпочел помочь обрести свободу Тезею и Икару, чем оставаться послушным рабом Миноса.
И вот теперь все рушилось из-за этого вездесущего Акама! Кто мог сказать ему о крыльях?!
Неужели Икар, который однажды сунул любопытный нос в потайную комнату отцовской мастерской?
Глаза Акама смотрели насмешливо:
– Твой сын не выдавал тебя. Не спрашивай, откуда я знаю обо всем, что ты делаешь. У меня тоже есть свои тайны. Так готовы крылья или нет?
– Только одни.
– Ты успеешь до утра доделать вторые?
– Да, – чуть растерялся Дедал.
– Мои люди помогут тебе пронести крылья ко входу в Лабиринт, ведь ты надеялся отдать их Тезею, не так ли?
– Д-да…
– Если Тезей не выйдет из Лабиринта, то крыльями воспользуетесь вы с Икаром, но ты наденешь свои, уже испытанные.
– Почему?
– Икар весит меньше. Не задавай больше вопросов.
И все же Дедал поинтересовался:
– Почему ты не выдал меня Верховной жрице?
– Потому, что я служу Тавру. И не летите в сторону Тиры, лучше на Гавдос, там вас встретят. Поторопись, ночи так коротки.
Несмотря на его совет, Дедал сидел, оглушенный, ужасаясь тому, что теперь будет на привязи у Тавра. А это даже не Минос, Тавр куда жестче. Но выбора у Дедала снова не было, вернее, сделав его однажды, он вынужден был идти по избранному пути всю оставшуюся жизнь. Поистине, единожды выбрав неволю, человек никогда уже не обретет свободу.
Вздохнув, он принялся за работу, но времени до утра оставалось слишком мало, чтобы последние перья искусственных крыльев оказались прикреплены прочно. Воск с добавленными в него настоями застывал прекрасно, держал не хуже бронзы, но только происходило это очень медленно, слишком медленно, ужасающе медленно!
Пожалуй, Акам прав, эти крылья не выдержат взрослого человека, а вот подростка вроде Икара могут выдержать. Нужно только двигать руками осторожно, чтобы от резких взмахов соединение не рассыпалось. Ничего, Икар послушный мальчик, он все запомнит.
И зря Акам думает, что Дедал улетит сам, нет, он, как и решил, отдаст крылья Тезею и Икару и накажет им лететь не на Гавдос, а в сторону Лаконики на Китиру. А с ним пусть делают что угодно, никакие пытки не заставят отца сказать, куда улетел его сын.
Мысли, что Тезей все же не выйдет из Лабиринта, Дедал не допускал. Сын Посейдона хорошо поработал над своими умениями здесь, на Крите. Он уверенно прыгает, уверенно владеет мечом и кинжалом, силен не меньше быка, но куда умней этого Минотавра. Тезей обязательно победит! Он не может не победить, потому что знает – его поражение означает смерть многих.
Дедал вздохнул, он гнал от себя мысль, что Тезей попробует найти ту самую последнюю дверь и не послушает совет, который даст Ариадна.
А даст ли? Вдруг ее не пустят к Тезею? Что, если Акам сумел и этот секрет узнать?! Чело Дедала покрылось холодным потом, он уже жалел, что сам не рассказал Тезею все, что знал. Но теперь ничего не изменишь, за окном на востоке разгоралась заря. Она была кровавого цвета, это ужаснуло не одного Дедала, но многих критян.
Ариадна шла по коридору дворца, кусая губы от досады. Они с Дедалом все так хорошо придумали, мастер нашел способ, как выманить Тезея обратно из Лабиринта сразу после боя с Минотавром, но для этого Ариадне нужно поговорить с Тезеем, а ее не пустили. Раб у двери сказал, что царь запретил кого-либо пускать в покои афинянина.
– Я не кто-нибудь, ты меня не узнал? – возмутилась Ариадна, сбрасывая ткань накидки с лица. Не хотелось, чтобы рабы завтра болтали о визите царской дочери к афинянину, но выбора не было.
– Я узнал вас, госпожа, но пустить не могу.
Она не стала унижаться до мольбы, развернулась и, гордо вскинув красивую головку, удалилась. Ариадна досадовала на себя за то, что не поговорила с юношей днем, возможно, к нему запретили пускать кого-то ночью, чтобы не лишить сил для завтрашнего боя. Придется повторить попытку рано утром. Может, и рабы будут сговорчивей?
Позор, она, царская дочь, надеется на снисхождение рабов!
Во дворце множество комнат и переходов, но есть потайные, которыми пользуются только члены царской семьи. В таком ей и попался навстречу Тавр.
Только его не хватало! Как объяснить, откуда это она идет? Но ничего объяснять не пришлось, мужчина не задал ни единого вопроса, напротив, он приказывал.
Тавр подошел к девушке совсем близко, он никогда не позволял себе такого, но Ариадна поняла, что на сей раз брат царицы имеет право.
– Ариадна, если твой Тезей завтра погибнет, ты дашь согласие выйти замуж за меня.
– Нет!
– Ну, почему же? У тебя нет другого выхода. А я готов признать будущего ребенка своим, но если он родится таким, как его отец, то мы не станем оставлять чудовище, а сразу принесем его в жертву Посейдону.
– Откуда ты… знаешь?
– Я все знаю, даже то, что ты влюблена в Тезея. И я терпел это, но время уже не терпит, дорогая. Тебе нужен муж, чтобы прикрыть беременность, а мне – царский трон. Тезею нужен Минотавр, а Миносу – гибель того и другого. Каждый получит свое, все справедливо.
– Нет!
– Нет? С чем ты не согласна?
Ариадна глубоко вздохнула, словно набирая воздух в легкие перед прыжком в холодную воду, и процедила сквозь зубы:
– Я выйду за тебя замуж, и ты получишь трон, но Тезей должен остаться жить!
– Этого я сделать не в силах. Если твой самоуверенный возлюбленный победит быка и будет вести себя послушно, то я попробую спасти его шкуру, но едва ли он будет вежлив с царем, а это чревато неприятностями.
– Я поговорю с ним.
– Ты? Кто же тебя пустит к Тезею?
– Ты сделаешь так, чтобы пустили!
Ариадна не стала говорить, что уже попыталась пройти и ее действительно остановили, несмотря на то, что царская дочь никогда не знала преград.