Она позвонила в дверь. Никто не открывал. Тогда девушка отперла замок своим ключом и вошла. Дома оказалось пусто, на зеркале красовались две записки: «Я с Митей» и «Ушла в кино». Разумеется, первую оставила Марина, а вторую – бабушка. Юля порадовалась: можно спокойно посмотреть кассету. Девушка включила видео и села перед телевизором.

На экране мелькнул узкий коридорчик, потом появилась небольшая комната, большую часть которой занимал гигантский стол, застеленный чем-то зеленым и заставленный солдатиками.

«Вот тут мы играем, – говорил тот самый здоровый мужик, которого узнал инспектор. – Смотри, Серега, какая красотища! Смотри и завидуй!»

«Да вы поближе возьмите, они маленькие», – посоветовал длинный парень со шрамом через всю щеку.

Его Юля точно видела в тот раз, он обещал Ежова чему-то научить.

Камера показала ряды ярких фигурок солдат – конных, пеших, с ружьями, саблями и еще какими-то штуками.

«Обратите внимание, – стал комментировать ладный парнишка с серьгой в ухе, – вот это – Наполеон со своим штабом. Вы посмотрите, посмотрите! Между прочим, с портретным сходством слеплен. За ним – старая гвардия. Это – казаки за рощицей прячутся, а тут русская батарея. И главное – чудесный мостик через ручей. Я сделал. Досочка к досочке! По нему как раз сейчас ахтырские гусары едут, ну, тот полк, в котором Денис Давыдов служил».

«Не менее важны люди. Их нужно снять крупным планом, – тоном музейного экскурсовода заговорил приятель инспектора Димыч. – Вот они – краса и гордость русского варгейма, наши боевые генералы. Прошу любить и жаловать. – Камера скользнула по лицам, и Юля увидела в числе прочих своего Ежова. – Тут наш винный, точнее, пивной погребок. – Дима ткнул пальцем в вереницу полных бутылок. – Надо же и горло смочить во время боя».

«Здесь, – опять вступил длинный парень, – решаются судьбы Европы, здесь льется оловянная кровь и разыгрываются самые невероятные сражения».

«Криминала нет, – весело констатировал голос за кадром. – Я вырубаю камеру, а то батарейка садится».

На том все и кончилось.

9

С того дня как Юля привела к бойлерной милицию, прошла неделя, но все оставалось по-прежнему. Ежов ходил заспанный, целыми днями где-то пропадал, а объявлялся с подарками и просто ел ее глазами. Девушка ничего не понимала. «Ну и пусть – рассуждала она, – пусть он ездит играть в солдатиков, хотя трудно представить, как это взрослые люди могут страдать такой фигней. Но домой-то он приходит в нормальное время, а глаза все время как у альбиноса. И потом, откуда деньги?»

Словом, вопросов по-прежнему было много, и потому Юля мало-помалу снова начала испытывать беспокойство. От идеи следить за Колей она отказалась – трех неудачных попыток хватило за глаза. Оставалось одно – откровенно поговорить. Наконец девушка решилась. Сегодня или никогда. Она не отстанет от Ежова, пока тот все не объяснит.

В школе первым уроком была история. Кахобер Иванович рассказывал о какой-то войне, но Юля его не слушала, она готовилась к разговору с Колей. Причем беседу ей предстояло провести очень тонко. Девушка не хотела, чтобы Ежов догадался о слежке и ее причастности к приезду ОМОНа, но при этом сам он должен был расколоться полностью. Юле помог случай. Все разрешилось как бы само собой.

– Ежов! – Кахобер замолчал на полуслове. – Ежо-о-ов, обрати на меня внимание.

Коля очнулся не сразу. Еще в начале урока он закрылся учебником, разложил на парте какие-то листочки и с упоением в них ковырялся. Сперва он еще соблюдал некоторые приличия: время от времени поднимал на учителя абсолютно пустые глаза и старался не шуршать громко. Однако вскоре он настолько увлекся, что попросту позабыл о том, где находится. Мало того что бумажки громко шелестели, так Ежов еще начал что-то бубнить.

– Между прочим, – продолжал Кахобер, – экзамен не за горами. Но раз ты так спокойно занимаешься своми делами, то наверняка отлично знаешь тему урока.

– Это, а какая тема? – Коля потер лоб.

Класс ахнул.

– Мелочь, общеизвестная ерунда. – Кахобер Иванович скептически усмехнулся. – Битва при Ватерлоо.

– Да. – Коля вздохнул с облегчением. – Про это я в курсе.

– Тогда прошу на мое место. – Учитель жестом пригласил Ежова к доске. – Прошу, прошу!

Юля всей душой сочувствовала Коле.

«Сейчас, – вздохнула она, – Кахобер его запинает. Сказал бы просто: «Извините» – и обошлось бы».

Класс с удовольствием ждал: что-то будет.

– Нашему вниманию предлагается новое шоу, – начал было Шустов, но Кахобер одарил его таким взглядом, что Борька смолк.

– Ну вот, значит. – Ежов взял в руки мел. – Накануне сражения французская армия... – И понеслось.

Коля рисовал какие-то схемы, объяснял, откуда и как шел какой-то Груши2, что делал Веллингтон. Парень весь перемазался мелом, раскраснелся, глаза его горели, будто он сам участвовал в битве. Кахобер слушал молча, но когда Ежов стал объяснять, кто и что сделал неправильно, и каким образом следовало воевать, учитель не выдержал и подскочил к доске. Теперь они разговаривали только друг с другом. Они спорили о чем-то никому не понятном, горячились, но, кажется, были совершенно счастливы. Урок прошел незаметно.

– Кахобер Иванович! – В класс вошла молоденькая биологичка. – Звонок.

– Что, простите? – Кахобер дернулся. – Да, Ольга Олеговна, я вас внимательно слушаю.

– Я говорю: звонок был. – Она постучала ногтем по изящному циферблату у себя на запястье. – В учительской только вас и ждут.

– Иду. – Кахобер как-то сник и с явным сожалением посмотрел на Ежова. – После уроков зайди, договорим. Кстати, пятерку я тебе поставил минут двадцать назад. – Он последовал за Ольгой Олеговной, а Коля отправился к своей парте.

– Пойдем пообщаемся. – Юля взяла Ежова за руку и повела к черной лестнице.

– Сейчас будет разбор полетов, – усмехнулась им вслед Лиза Кукушкина.

– Ага, – поддакнул Максим Елкин. – Сто пудов, будет.

Но ни Коля, ни Юля этого уже не слышали.

– Ты мне ничего не хочешь рассказать? – Девушка пристально смотрела на Ежова.

– А чего я сделал?

– Да так, мелочи. – Она строго подняла брови. – Ходишь, как кролик, с красными глазами, зеваешь все время, занят беспрерывно и... – Юля помедлила: следующий вопрос требовал деликатности. – И еще ты разбогател.

– Ну да. – Коля виновато улыбнулся. – Все собирался рассказать, но как-то ломало. Короче, я с ребятами классными познакомился. Давно уже. Они варгеймеры.

– Кто? – не поняла Юля.

– Ну, военные игры. Всякие там исторические сражения, войны… Вот. Мне и работка нашлась. Я фигурки лью, а теперь и крашу. – Он сообразил, что Юля не понимает, и объяснил. – Оловянный солдатик, он что? Его сначала как скульптуру лепят, потом делают формочку как для куличика, потом туда льют металл, а потом фигурку красят. Хороший мастер, между прочим, нормально зарабатывает. Мне Кирилл, ну, мастер, сказал: из тебя толк выйдет. Вот и все.