– Ты моя лапочка, – немедленно умилилась маменька. – Ты моё золотко. Сейчас всё ей передам. Целую, мышоночек мой, до вечера.
Красная, взмыленная Маруся, перекидывавшая пакеты в основательно забитый багажник (и это ещё бассейн с песком им должны были доставить отдельно!), терялась в догадках – что ж там за мышоночек такой? Племянник? Чужой внук?
– Колясик звонил, – развеяла её сомнения Ольга Викторовна. При этом она вдруг окинула Марусю оценивающим взглядом и заявила: – Тебе нужно купить рабочую одежду. И что-то нарядное.
– Нарядное? – озадачилась Маша. – Зачем? Феню я и так нравлюсь.
– Затем, что сегодня приедет Коля. И у меня к тебе по этому поводу поручение. Важное. – Ольга Викторовна многозначительно поиграла бровями, приведя Марусю в полнейшее смятение своими невнятными намёками.
«Начинается», – подумала Маша, обречённо понурившись.
– Так, сейчас находим кафе, отдыхаем, а потом идём покупать тебе что-то приличное, – подытожила хозяйка, решительно двинувшись обратно в супермаркет. Феня она держала под мышкой, как сумочку.
Маруся обречённо посмотрела на громадный и опостылевший параллелепипед гипермаркета. Возвращаться не хотелось. Но ещё больше не хотелось никаких нарядов и вечеров с Колясиком. Не говоря уже о том, что её платье, которое она извозила при первом знакомстве с лисёнком, выглядело ещё вполне сносно и, между прочим, стоило диких денег.
Лис, тоже весьма утомлённый шопингом, полудохлой тушкой повис на руке хозяйки, словно сдёрнутая впопыхах горжетка. Его хвостик унылым маятником болтался туда-сюда. Вздохнув, Маша поплелась за ними следом, прихватив переноску. Всё же в кафе логичнее будет ограничить свободу передвижения этого хулигана, а то слопает ещё что-нибудь вредное.
– Сейчас перекусим, потом ты сходишь, купишь рабочее что-нибудь, я посижу здесь, а то ноги гудят. – Ольга Викторовна страдальчески скривила физиономию. – И что-то колени дёргает, к дождю, наверное… О чём это я? Ах да. А потом пойдём покупать тебе то, что нужно для вечера. Чтобы Коле понравилось.
Подавившись замечанием, что её наглому Коле больше нравятся не одетые, а раздетые девицы, Маруся лишь кротко кивнула, надеясь, что речь не идёт о белье или пеньюаре.
– Кстати, наверное, надо предупредить Валю, что ваш сын приедет, – вежливо напомнила Маруся, переживая, как бы её саму потом не припахали к готовке. Судя по габаритам, жрёт Колясик как пылесос.
– Точно, какой-то кошмар, всё забываю, – всполошилась Ольга Викторовна, бросившись по телефону давать Валентине указания на вечер.
Маша, дабы финансово не напрягать работодательницу, заказала лишь лёгкий салат, чтобы съесть его как можно быстрее и отправиться за «рабочей одеждой». Девушка решила, что пары джинсов и нескольких футболок на первое время будет достаточно. А потом она докупит необходимое на свою зарплату.
Если, конечно, сегодняшний вечер не внесёт коррективы. Планы хозяйки Машу чрезвычайно волновали и нервировали. Подробности Ольга Викторовна обещала чуть позже.
…– Обедать надо спокойно, ни о чём не думая, иначе пища не усвоится, – назидательно сообщила хозяйка.
Фень угрюмо скрипнул. Его переноска стояла на стуле, и он с грустью смотрел на обнаглевших дам, которые совершенно забыли про бедного, голодного зверёныша. Поскольку старшая самоуглублённо медитировала, тщательно пережёвывая, младшая, напряжённо о чём-то размышляя, ковырялась в тарелке, лисёнок деликатно квакнул.
Хоть бы хны! Жуют себе и жуют!
Обалдев от такой наглости, он заклекотал и подпрыгнул, едва не навернувшись вместе с переноской на пол. Маша чудом успела подхватить сумку.
– Ты сдурел? – Она заглянула в окошко, укоризненно нахмурившись. – Что за кульбиты в приличном месте?
– Сама сдурела, – прохрюкал фенек. – У меня тоже должен быть обед.
Вернее, ничего такого он, конечно же, не сказал, но общая тональность чудовищных трелей, напугавших всех без исключения посетителей кафе, была именно такой: дай еду, наглая морда!
Маша поняла всё правильно, метнувшись к стойке заказать овощную нарезку без приправы. Действительно, как не стыдно – забыли, что это не тамагочи. Бедный малыш едва на слюни не изошёл.
– Что у вас там? – опасливо поинтересовался дядька, сидевший за соседним столиком. – Звук какой жуткий, просто сердце останавливается. Как леший в лесу или кикимора.
– Чупакабра у нас, – нелюбезно огрызнулась Ольга Викторовна, обидевшись на лешего. С некоторых пор она стала считать Феня даже чем-то большим, чем внук, поэтому всякие глупости от малознакомых хамов выслушивать не собиралась.
– А, – кратко вякнул дядька и быстро умёлся вместе с тарелкой.
Пока Фень и Ольга Викторовна с удовольствием наслаждались обедом, Маша вихрем пронеслась по ближайшим отделам и отоварилась штанами и футболками.
– Так быстро? – удивилась хозяйка. – Молодец. Теперь пойдём, приоденем тебя нормально. Считай, что это тебе мой подарок. Коленька любит, чтобы юбки были не очень длинные. Ноги у тебя хорошие, так что вполне можно что-то смелое купить.
У Маши от её рассуждений даже уши прижались. Что за намёки? Она что, ещё и с этим инфантильным переростком должна будет нянчиться? Так вроде маман недавно убивалась, что Коленька тот ещё ходок, и её это не устраивало. Теперь же, выходит, она и Марусю планирует нарядить, чтобы… Чтобы что?!
– Ольга Викторовна. – Маша неожиданно затормозила, решив сразу поставить хозяйку на место. Всё же они не барыня и крепостная, надо меру знать. – Я должна вас предупредить, что общение с вашим сыном в мои планы не входило. Я только что пережила довольно серьёзную психологическую травму, и мужчины меня… как бы это помягче выразиться… пугают. И вообще они мне противны.
– Колясик хороший, – немедленно подобралась Ольга Викторовна. – Что ты такое себе подумала? Я, между прочим, заслуженный педагог, я в школе работала, я ничего такого даже в мыслях не держала!
Врала, конечно. Что-то такое в мыслях было, но оформлено это было целомудренно.
– Ладно, что ты вся как ёж, в которого палкой тычут, – махнула рукой хозяйка. – Просто такая ситуация сложная. У Колясика сейчас крайне неприятная девица завелась…
Маша немедленно подумала, что «заводятся» вши и блохи, а с девицами всё же знакомятся и живут. Но вслух мнение высказывать не стала, чтобы не перебивать разволновавшуюся Ольгу Викторовну.
– …Она Колясику не пара. Но я материнским сердцем чувствую, что она его окрутит. И всё! Такая вульгарная, грубоватая, сельская деваха, которая просто хочет зацепиться за богатого мужика. И мне очень надо, чтобы он отвлёкся, поухаживал за кем-то, бросил эту рыжую кобылу! Мужчины – они по своей природе завоеватели. Победил – пошёл дальше. Не победил – танцует с бубном и прёт к цели. Колясик очень тактичный, очень воспитанный молодой человек…
Тут Маруся опять едва не фыркнула, вспомнив этого «тактичного». Воистину, родительская любовь застит глаза. Можно подумать, что речь про хрупкого, романтично настроенного юношу, а не про громадного наглого мужика.