— Я не знаю, помните ли вы…
— Да, я вас помню… — сказала она.
Мы оба улыбнулись, словно нас связывало что-то общее. После минутного замешательства, исполненного, надо заметить, нежности, я ушел, пожелав ей хорошего дня. Я решил предоставить случаю решать, встретимся ли мы еще.
____________________
Прошло немногим более месяца после того, как я преследовал официантку; наступили февральские каникулы. Луиза отправила Поля ко мне. Париж перестал быть будничным городом, он превратился в город экскурсий и музеев. Мы с сыном воспринимали его теперь как туристы. Я разработал интереснейшую программу. Кстати, мне открылась удивительная вещь: какое это счастье — быть отцом-одиночкой. Счастье быть один на один со своим ребенком. У нас с Полем отношения всегда были отличные, но теперь, после ухода Луизы, они строились по-другому. Я повел его в музей Орсе и до сих пор слышу, как он смущенно прыснул перед картиной Курбе «Происхождение мира». Мы поплавали на кораблике по Сене, и оказалось, что я не способен объяснить, почему эти кораблики парижане называют «мухами». А потом мы отправились в Люксембургский сад, в кукольный театр «Гиньоль». Мы опаздывали и потому пустились бегом. Мы неслись как сумасшедшие, я ни о чем не думал, нам было хорошо. И совершенно забыл, как приходил сюда с дедом. Но когда мы остановились у входа, прошлое похлопало меня по плечу, как старый знакомый. От волнения у меня перехватило дыхание, и я не знал, куда от этого деться. Поль прыгал на месте, а у меня перед глазами стояло лицо деда. Как редко я о нем вспоминал последнее время! Но в то же время он никуда не делся, он был во мне. Я любил его, я по нему скучал. Я по нему тосковал. Сын взял меня за руку, а я и сам был в этот момент мальчишкой. Детство вдруг вернулось ко мне. Я чувствовал прикосновение дедовой руки, слышал его голос, чувствовал его испарину, мне казалось, я даже могу его поцеловать, настолько его присутствие было явственно. Я ощутил внутри огромное тепло, которое сделало меня сильнее, увереннее. Я знал, что готов теперь ко всему. Мы вошли в зал, спектакль начался. Все было в точности как в детстве. Гиньоль носился по сцене со своей дубинкой, и дети вопили, предупреждая его, что злодей близко. Здесь, по крайней мере, ничего не изменилось.
68
Одно из моих воспоминаний
Я помню, как в один прекрасный день что-то вдруг щелкнуло во мне. Как будто я накопил достаточно печали, чтобы начать писать. Именно в этот момент вдруг полились слова. Вспоминая о минутах счастья, я вспомнил деда, я вспомнил его на смертном одре. Вспомнил бабушку и дом престарелых. С улыбкой вспомнил, как мы навещали художника, писавшего коров; потом вспомнил девушку, встреченную мной на кладбище. Вспомнил, как бабушка сбежала, как мы все перепугались тогда. Вспомнил, как ко мне в школьном дворе подошла Луиза; вспомнил ее первые слова, ко мне обращенные: «Чем я могу вам помочь?» Вспомнил знаменитую фразу отца, благодаря которой я в итоге появился на свет: «Вы так прекрасны, что лучше мне никогда вас больше не видеть». Все это как-то разом собралось и упорядочилось в моей голове, и я подумал: вот, момент настал.