Дриады подлатали его отлично, а воздух и вода Авалона словно омыли каждую клетку тела. Если бы он был батарейкой, то выдавал бы заряд 110 процентов. Но когда свет химеры на миг погас, чернильная тьма подскочила, уперлась лбом под ноги, и левую ключицу пробила острая боль, не разогнуться. Страж припал к лесенке.
– Людвиг?
– В норме. Фантомные боли.
«Конечно, он же смотрит ясным взором, любое изменение сразу очевидно…»
– От Руки Хель нельзя избавиться полностью, – сказал Марко. – Тень Хель будет с тобой до конца, во тьме ты будешь различать след ее синей ноги [24] , а в таких местах, как это, ты услышишь ее дыхание.
– Поэтому ты взял меня, а не Германику или Роджера?
– Мы давно сработались, – спокойно заметил фокусник. – Родж для этой миссии не подходит, а Германика координирует операцию на континенте.
– Ты выбрал меня не поэтому…
– Ты почуешь опасность раньше, чем мы с Калебом.
– Никогда еще не был в роли канарейки [25] , – помрачнел Людвиг – Спасибо за честность.
Они спускались во тьме, Людвиг слышал шумное, с присвистом дыхание фокусника и подумал впервые, что Марко стар. Его тело уже износилось, он слишком растратился за свою жизнь.
– Врать вообще не имеет смысла, – продолжил Марко, когда атлет уже не ждал его ответа. – Поверь, я пытался многое скрыть. Правда – как иголка в новогодней мишуре, как бы ты ее ни прятал, она обязательно уколет. Нет, лучше прятать правду на самом видном месте, она должна быть настолько очевидна, что никто не будет обращать на нее внимания.
– И что ты пытаешься скрыть теперь?
– Ничего. Я остановлю Охоту, чего бы мне это ни стоило, – сказал Марко. – За этим я спускаюсь и без ответов не уйду, Людвиг.
Атлет промолчал.
Германика выгнулась дугой, как эпилептик – затылок в подушку, пятки в край кровати, захрипела, заколотилась, Роджер прижал ее к кровати, зашептал успокоительно, и она обмякла.
Арвет ударил еще раз, но серая тень, оторвавшаяся от ее тела, уже растаяла в стенах.
– Теперь Дьюла, – велел Ловец.
Одного за другим, они освободили всех, но пока никто не очнулся. Хозяина гостиницы колотила жестокая лихорадка, они перенесли Ансельма в его комнату, перевязали и оставили.
Когда они закончили, Роджер достал из холодильника банку пива, открыл ее и швырнул в мусорное ведро.
– Это ведь надо так попасть! – дрессировщик ударил кулаком по столу. – Если бы не ты, парень… Знаешь, почему латать прорывы должны Властные?
Арвет покачал головой: откуда?
– Потому что неизвестно, что вылезет, – Роджер поморщился. – Духам просочиться проще, у них нет тела. Со всей этой бестелесной дрянью должны сражаться Властные. Ловцы и Стражи ничего не могут против них. Даже Барды плохо готовы к встрече. Нам очень повезло, что ты оказался с нами.
– Я ведь не Властный, – Арвет поежился. Он разве просил о подвигах? «Но хотел быть полезным, – подумал тут же. – Получите – распишитесь».
– Ты шаман, шаманы умеют многое, что забыли в европейских Магусах.
– Шаман из меня…
– Нам подойдет… – медленно, по стеночке, из номера вышла Эвелина. – Где остальные?
– Еще не очнулись, – Роджер подхватил ее, усадил на стул. – Ты первая.
– У меня хранитель, – Эвелина помассировала виски. – Благодаря Джею мы долго держались, наверное, дольше остальных.
– Что это за твари?!
– Какая-то разновидность диббуков [26] . О таком я даже не читала. – Эвелина вынула флейту. – Душно, надо бы проветрить.
От первых звуков флейты посветлел воздух, стекла в окнах засияли, как промытые изнутри, холл наполнился солнечным светом, запахом трав, листвы.
– Это на время их отпугнет.
Следующей появилась Германика, добралась до холодильника, выпила литр апельсинового сока, упала на диванчик и сиплым шепотом потребовала отчета.
Когда Арвет закончил рассказ, в холле собралась вся команда СВЛ – изрядно помятая, но живая.
– Мари Флери, эти нити ведут к ней? – уточнила Германика. Она сняла серьгу Арлекина, и Арвету стало намного легче. Эта шизофреническая ситуация хотя бы на время закончилась. Дженни там, в лагере, а здесь – Германика Бодден, глава оперативной группы СВЛ, опер-Ловец. Взгляд у нее жесткий, настроение ни к черту. Еще бы – проморгать подобное. Если бы не стажер, вся группа была бы захвачена диббуками.
– Не совсем к Мари… – деловой тон госпожи Бодден его напрягал. – Я не понимаю, что это за существа, как они захватывают тела…
– Во сне, – мрачно сказала Германика, – в момент перехода на Дорогу Снов, когда сознание особенно уязвимо. Диббук прилепляется к телу и связывает душу владельца. Но я никогда не слышала, чтобы они были так агрессивны и так настойчивы. Обычно диббуки сидят тихо, не высовываются. И еще их никогда не бывает так много, диббуки ходят по одному.
– Почему они не видны ясным взором? – этот вопрос волновал всех, ясный взор никогда не подводил, и если есть существа, способные от него укрыться, значит, все члены Магуса в опасности.
– Понятия не имею, – еще более мрачно ответила Германика и, помедлив, прибавила: – Я мало работала с бестелесными.
Роджер даже не стал ничего комментировать, только тяжело вздохнул, но этого хватило.
– Обойдемся тем, что есть, мистер Брэдли! – Она выложила на стол россыпью горсть сложных слоистых цветов – голубое, красное, желтоватое, зеленое, белое. – Каждому, кроме Арвета.
Эвелина с любопытством повертела тонкий ободок зеленоватой яшмы.
– Это же кольца Сновидцев [27] .