– Простите, сэр?
– Ты не вошла в тоннель. Почему?
– Я должна отвечать? – дернула плечом Дженни. – Просто так решила. Испугалась.
– Я приглядывал за тобой, Сара, с самого начала, – колдун медленно стал спускаться. – Как ты ходишь, как смотришь на остальных, как говоришь, как изучаешь нас. Тебе все было в диковинку. Сначала я решил, что ты шпионишь в пользу своей семьи, как и все остальные. Но тебе нужно было больше, чем любому из студентов. А потом ты проникла в 13-бис.
Фреймус сошел на первый этаж, направился к ней. Дженни сдержалась, чтобы не попятиться, она не должна бежать, это вызовет подозрения. Надо доиграть роль до конца.
– Но ничего не взяла. Значит, там не было того, что ты ищешь. Так что ты ищешь?
– 13-бис? – изумилась Дженни. – Вы о чем, сэр?
– Твой зверь не похож на ирбиса, у него другие повадки. Ты знала, что ирбисы не лазают по деревьям? Во всяком случае, не так ловко, как твой.
– Вот как? – Дженни напряглась. Дело дрянь, дело табак, темник заподозрил неладное. – Значит, у меня уникальный ирбис. Мутант.
«Лас! Пора!»
Колдун приближался, она опустила голову, избегая его воспаленных, лихорадочных глаз, но не сводя с него ясного взора. Багровое зарево магистериума дрожало в его пламени жизни, Альберт Фреймус был уверен в своих силах, но не было и намека на то, что он готовил атаку.
– Сара, ты поразительно невежественна во всех дисциплинах Темного Искусства, но при этом так же поразительно точна в наблюдениях и размышлениях о глубинной природе вещей. Ты растяпа, но тебе удаются невероятно ловкие вещи. Сидишь часами на одном месте, а стоит отвернуться, как исчезаешь без следа, и ни перевертыши, ни мои камеры не могут тебя обнаружить. Ты была бы прекрасным адептом. Но отказалась…
Он был совсем рядом, приблизился почти вплотную. Протянул руку, провел вдоль щеки, задумчиво коснулся серьги Арлекина.
– Красивая. Но не парная. Почему ты не оставляешь следов на снегу, Сара?
– Я… – Дженни сжала за спиной кулаки, готовясь к худшему. Ей казалось или пол под ногами мелко задрожал?
В лесу ударил взрыв, затем еще один и еще, слитный слабый вой докатился из вечерней темноты, двойные стекла в частом переплете мелко задребезжали.
Наверху застучали быстрые шаги.
– Сэр, вам стоит подняться.
– Ваши военные игры мне уже надоели, Штигель, – заметил колдун. – Что еще случилось? Дикая Гильдия опять обломала зубы? Вам нужен полк и фронтовая авиация, чтобы поймать одного нарушителя?
– Сэр, я очень вас прошу подняться! – настойчиво повторил Аурин, и необычная тревога в его голове заставила Фреймуса задуматься.
– Бывают слишком необычные образцы человеческой породы, – с сожалением сказал он. – Любая огранка им вредит. Полагаю, ты из таких, Сара. Завтра ты получишь сертификат.
Он поднялся по лестнице. Дженни так и стояла у двери, пуховик расстегнут, шапка в одной руке, дверная ручка в другой, вцепилась намертво, не отодрать. Кровь приливала к щекам, сердце колотилось – на улице слышно, она почти бессознательно потянулась ясным взором вслед Фреймусу и успела расслышать:
– использует взрывчатку… прорывается к лагерю… не отвечает южная застава.
Дженни выскочила на улицу, как раз успела перехватить Ласа, который мчался по дорожке ей навстречу. В зубах зверь волок ее рюкзачок для побега, который девушка предусмотрительно собрала. Махнула ему – за мной, побежала вокруг замка Шерворнов.
В темном лесу грохотали выстрелы, далекие вспышки били в небо, деревья шумели от чьей-то недоброй, тревожной музыки. Дикая Гильдия преследовала врага, и шум боя приближался.
– Уходим, – скомандовала она, ныряя в снежный схрон. Лыжи, немного орехов и сухофруктов, которые она украла из столовой.
– Сейчас? – удивился Лас.
– Фреймус подозревает, – сказала Дженни. – Я не буду ждать до завтра.
– А что остальные?
– Они ушли в темноту, – пожала плечами Дженни, и выдохнула – сказать это было нелегко. Дальше будет легче, она никому ничего не должна. Каждый идет своим путем.
Скрип снега. Опасность! Дженни прижалась пальцами к синему льду смотрового окошка.
Она его сразу узнала, хотя было сложно. Аурин Штигель сидел у края ее следов, там, где они обрывались, уходя под видимость снега, миллиметровый слой твердого наста, закрывающий ее ход. Он оперся четырьмя лапами о снег, поводил иссеченной, коротконосой мордой, шумно втягивал воздух, рыл снег от возбуждения.
Он был стар, голубая шерсть выцвела до серебристой, стар, но еще силен – желтые клыки были все так же остры, лапы так же сильны. Штигель шагнул, наст затрещал, и Дженни едва успела выбросить руку, концентрируясь в просьбе, укрепляя наст до твердости камня. Интендант повертелся вьюном, как большой волк, потерявший маленькую мышку, но тут из леса долетело жалобное тявканье, он вскинул уши и одним прыжком исчез в сумерках.
Дженни выдохнула.
– Совсем рядом был, – заметил Лас.
– Валим отсюда! – скомандовала Дженни.
Людвиг встал у провала. Рядом шумел подземный водопад, брызги плыли по воздуху. Он видел мерцающую синюю пыль, провел по лицу, стирая водяную пленку. Пройти до конца шестой уровень было не так просто, как он думал. Они встретили еще двух големов и одну механизированную куклу, и ему пришлось еще два раза прибегнуть к просьбе. Он чувствовал – предел близок, слышал его, как слышал шум нарастающего дождя. Сначала одна капля касается крыши, легко, как кошка, трогает кровлю лапой, затем еще и еще одна капля падает вниз, и вот уже дождевая кошка пускается в пляс, а потом облачный фронт надвигается. И вот уже дождь обрушивается на крышу, и сотни котов скачут, выбивают гремящую дробь.
Только этот дождь принесет для него паралич.
«Какая разница? – Людвиг пожал плечами. – Знал же, что такое возможно. И все равно пошел с ним».
Шаги по железу. Марко встал рядом, вдохнул влажный воздух:
– Намаялись с последним големом, крепкий оказался. Фреймус использовал особую глину, с присадками. И флогистону не пожалел, Калеб едва его заморозил.
– Как думаешь, почему они не убрали реку в коллектор?
Марко поглядел в наполненную синим водяным светом бездну.
– Хороший вопрос, Людвиг. Возможно, хотели оставить как естественный освежитель воздуха. Или Фреймусу для чего-то нужна была живая, естественная вода. В любом случае ответ внизу.
– На седьмой уровень нет лестницы.
– Вот как?
Людвиг кивнул на пульт у края площадки: