– Снизу? – удивился кот.
– А откуда? – еще больше удивилась Ирка.
Кот только молча ткнул когтем вперед и вверх… и до Ирки наконец дошло, что они приехали. Симурана выскакивала на приезжих как из-под земли. Вот не было, не было, а потом сквозь пестрое цветение садов проступили стены, сложенные из разноцветных, как лепестки деревьев, бело-сине-розово-фиолетовых кирпичей. Стены венчали башенки, похожие на… зонтики. Такими стройными были они сами и такими широкими и разлапистыми казались венчающие их скатные крыши из обожженной черепицы. Ирка задрала голову повыше – и поняла, что галереи для воинов вдоль стен тоже прикрывают необычно широкие крыши с тянущимися по краям желобами.
– От змеев, что ли? – удивилась Ирка.
– Ты погромче скажи, – насупился кот. – В мире, где правят змеи.
– Гады! – приподнял голову Пенек.
– Валялся без сознания – вот и валяйся дальше! – фыркнул кот. – Как бы он нам на городских воротах не… м-рр… не подгадил, – обернулся он к Ирке. – А крыши на башнях – от воздушных боев. Думаешь, здорово, когда на головы солдатам то вода льется, то огонь валится? Когда твари Прикованного первый раз вышли из Мертвого леса, никто про них ничего не знал, они на своих аспидах аж сюда добрались! Ладно, приводи себя в порядок – и поехали, нечего тут торчать!
Еще через пару минут трое всадников на двух мушхушах выехали к широко распахнутым городским воротам. Впереди Ирка, снова облаченная в изящную белую курточку. Разорванная юбка стратегически распределена по крупу мушхуша, чтоб не было видно дырок, а на груди красовалась выпущенная поверх куртки цепочка с платиновым дракончиком с яркими сапфировыми глазами.
– Госпожа змеедева!
Ирка вздрогнула и огляделась, пытаясь понять, кого это так громогласно выкликают. Скопившаяся у ворот толпа из всадников, повозок и запыленных пешеходов заволновалась, как море, и сквозь нее протиснулся запаренный толстяк в кольчуге. Прямо за ворот стальной рубахи была заткнута вышитая алыми петухами и заляпанная соусом салфетка, губы лоснились от жира.
– Начальник воротного караула города Симураны! – отрапортовал он, и Ирка поняла, что змеедева – это она. – Прошу прощения у паненки! – проследив Иркин взгляд, толстяк торопливо выдернул салфетку из кольчужного ворота. – Ни минутки свободной, вот и трапезничаем на ходу. – Толстяк поглядел на кота, содрогнулся при виде экзотичного Пенька и торопливо отвел взгляд. – Прошу за мной, – слегка натянуто пригласил он. – Не годится посланнице царствующих змеев на воротах задерживаться.
Понятно, значит, змеедева – не змеица, а скорее доверенный человек.
– Никакая она не… – снова не вовремя приходя в себя, простонал Пенек… и глухо вскрикнул – кот с размаху вогнал когти ему в руку.
– Мой слуга нездоров, – пояснила Ирка провожатому. – Упал в воду. И простудился. И ушибся. И поцарапался, – глядя на набухающие кровью царапины от кошачьих когтей, добавила она.
– Не повезло ему, – сочувственно хохотнул начальник караула и поглядел на Пенька уже благосклоннее, признавая за ним право после таких неприятностей так выглядеть.
– Ему часто не везет, – многозначительный Иркин взгляд намекал, что в очередной раз Пеньку не повезет прямо сейчас – если только он раскроет рот. – Потому я и тороплюсь, господин начальник караула. Дела, знаете ли… а тут еще нужно его уложить, подлечить… Переодеть, – она кивнула на Пенька.
«А вякнешь, уложу прямо здесь», – выразительно перехватывая дубинку для мушхушей, подумала Ирка.
– Поможем, не извольте беспокоиться! – заулыбался начальник караула. – Среди змеедев редко такие встречаются – к слугам заботливые, к страже уважительные. Паненка к нам с душой, так и мы расстараемся, для такой-то красавицы!
Он двинулся в обход толпы, ободряюще улыбаясь Ирке через плечо. Девушка тяжко вздохнула – похвала ее не порадовала. Если здешние… как их, змеедевы… такие хамки, что на их фоне Ирка выглядит заботливой и уважительной… то лучше бы и ей стражнику нахамить – чтоб не выделяться. Интересно, еще не поздно наступить ему мушхушем на пятки? Ирка толкнула своего скакуна и последовала за стражником. Тень городской стены упала сверху, она запрокинула голову… и глаза в глаза уставилась на распростертого над воротами крылатого пса. Искусно вырезанная из камня голова Симаргла-Симурана нависала над воротами козырьком, а железные крылья спускались вдоль проема – Ирка не сразу поняла, что крылья и есть створки. Выложенные блестящими камнями глаза казались глазами лютого зверя и спокойными до полного равнодушия глазами бога, и эти каменные-звериные-божественные глаза встретились с горячими, живыми, страстными… человеческими глазами наднепрянской ведьмы. Кот вдруг сжался в седле, невольно прячась под руку Пенька. Коту казалось, что… каменный бог сейчас отвернется, жалобно скуля и пряча голову, как пес под гневным взглядом хозяйки. Отвернется, не выдержав взгляда своей дочери.
Наваждение развеялось. Ирка хлопнула мушхуша дубинкой по крупу и въехала в ворота, а каменный крылатый пес остался.
– Если бы ты отвела стражникам глаза… – догоняя Ирку, прошипел кот. – Он бы уже ревел, как укушенный!
– Интересное кино. Мой папа – дверной звонок, – жестко усмехнулась Ирка. – Что-то мне не слишком нравится этот город.
– Сюда, сюда… – поманил их толстенький начальник караула. Народ вокруг караулки пропускал их неохотно, но без скандала. Совсем как в поликлинике: никому не нравится, когда лезут без очереди, но если внеочередников ведет медсестра, поворчат и пропустят. А тут вместо тетки в белом халате – целый стражник в кольчуге! Ирка проследовала мимо караулки, и впрямь похожей на регистратуру в поликлинике – очередь строилась к окошку в кирпичной стене, за которым сидел стражник. Осанистый купчина тыкал в окошко какие-то свитки, взмахом пухлой ладони указывая на груженую телегу. Позади него рыжеволосый юноша на мушхуше нетерпеливо похлопывал отделанной золотом перчаткой по ладони и зло пялился в затылок толстяка. Ирка аж своего мушхуша придержала – она увидела, как под этим взглядом жиденький венчик волос вокруг купцовой лысины вспыхнул и принялся чадно дымить. Купчина уронил свитки, принялся скакать и хлопать себя по голове, пытаясь погасить пламя. Рыжеволосый юноша пронзительно расхохотался. Его мушхуш ступил назад, врезавшись прямо в морду следующего за Иркой скакуна с котом и Пеньком.
– Это что еще за… – оборачиваясь, гневно вскричал юноша и хлестнул перчаткой. Кот пригнулся, и удар отделанной золотом перчатки пришелся… Пеньку по физиономии. Обвисший в седле Пенек со стоном приоткрыл глаза. Пару мгновений тупо пялился на ухмыляющегося рыжеволосого… а потом его усыпанную пятнами аллергии физиономию исказила ненависть.
Ирка рванула повод. Круп ее скакуна врезался между Пеньком и его обидчиком. Несчастный купчина взвыл – мушхуш рыжеволосого наступил ему когтем на ногу. Чешуйчатый скакун присел на задние лапы, всадника мотнуло в седле, едва не приложив рыжей башкой о стену караулки. Рыжеволосый вцепился в повод, жесткие стальные удила вспороли пасть конеящера, на булыжник закапала дымящаяся ярко-желтая кровь. Мушхуш жалобно взревел и выпрямился, подбросив всадника в седле. Дубинка опустилась ему на голову… и рыжеволосый яростно повернулся к Ирке.