— Плевать, — ответила я. — Если мы не сможем их посадить, значит, я просто возьму и убью их. Посмотри на меня… Они поплатятся. Ты мне веришь? — Мы сидели и таращились в глаза друг друга. — Ты мне веришь? — повторила я.
Он кивнул и наконец заплакал. Мы посидели обнявшись, слегка раскачиваясь, Денис всхлипывал и жался ко мне, а я гладила его плечи, смотрела в окно и думала: «Ну, вот, наконец-то я сошла с ума по-настоящему», — но эта мысль не особенно меня пугала. Если честно, мне было наплевать: спятила я или нет. Мне только очень хотелось верить, что я смогу сдержать данное ему обещание. Не помню, сколько мы так сидели, забыв про то, что нас скорее всего ищут, мальчишка начал успокаиваться, а я сказала:
— Выше нос, — и протянула ему руку.
— Не так, — покачал он головой и стал обучать премудростям особого рукопожатия. Со второго раза я запомнила и больше не путалась. Он подставил ладонь, я ударила по ней и сказала:
— Раз, — потом пришла его очередь, и он сказал:
— Два, — потом ладони сошлись, и мы вместе закончили:
— Чика.
Я завела машину.
— Надо сообщить в милицию.
— Зачем? — испугался Денис.
— Твоя мама не должна там лежать… а потом я позвоню Саше.
Сашу удалось застать дома, моему звонку он очень удивился.
— Что происходит? — спросил торопливо. — Тебя ищут… это ведь все чепуха, верно?
— Если ты имеешь в виду похищение ребенка, конечно, — ответила я, втайне поражаясь своей способности говорить спокойно. — Боюсь, все остальное совсем не чепуха. Саша, я понимаю, мой звонок к тебе, должно быть, выглядит странно, но… в общем, обратиться мне больше не к кому. Встречаться со мной сейчас — значит для тебя нарушить профессиональную этику…
— Что за глупость ты говоришь, — перебил он. — Что вообще происходит?
— Приезжай, и я все тебе расскажу, — попросила я и с огромным облегчением услышала:
— Говори куда, я сейчас же подъеду.
— Он поможет? — спросил Денис, когда я вернулась в машину.
— Надеюсь. Идем, он подъедет через полчаса, у нас еще много дел.
Мы вошли в парк и направились к старой тренировочной вышке: когда-то желающие могли спрыгнуть с нее с парашютом. Это развлечение давно исчезло из аттракционов парка, но вышка осталась, ребятишки использовали ее по иному, неведомому взрослым назначению. Мы подошли ближе.
— Площадку видишь? — спросила я Дениса.
— Ну…
— Лезь туда. Ляжешь и понаблюдаешь за аллеей. Он должен подойти вон к той скамье у фонтана. Если все нормально, дашь знать. Если хоть что-то покажется тебе подозрительным, свистнешь дважды. Сзади нас дыра в заборе, думаю, удрать мы сможем. Если они меня все-таки прихватят, ты смирно лежишь на своем месте и никуда не суешься. Потом пойдешь к моему другу, его зовут Костя, адрес я тебе напишу.
— Может, вместе пойдем? — забеспокоился Денис. — Ну, к этому твоему, Саше то есть…
— Слушай, что тебе говорят. Держи адрес и лезь на вышку. Я укроюсь за детскими домиками. Все нормально — свистнешь один раз, опасно — два. Не перепутаешь?
— Дурак я, что ли? — обиделся Денис и стал подниматься на вышку, а я пошла к детской площадке. Конечно, подобные предосторожности были более чем смешны, им (бог знает, кого я обозначила этим словом) вовсе необязательно устраивать засаду в аллее. Можно дождаться, когда мы выйдем из парка. Или прочесать окрестности, обнаружить нашу машину и ждать там. Но об этом лучше не думать.
Я увидела Сашу. Он торопливо шел, оглядываясь по сторонам и явно кого-то высматривая. Оказавшись возле скамейки, сел, потом поднялся и прошелся до фонтана и обратно. Он смотрел по сторонам, я наблюдала за ним, а что делал Денис, мне неведомо, надеюсь, внимательно следил за аллеей. Тут раздался разбойничий свист, от неожиданности я подпрыгнула, хотя вроде бы должна была быть готова к условному сигналу, но у меня вечно все получается наоборот. Я замерла, ожидая, свистнет ли он еще раз. Повторный свист так и не раздался, видно, ничего подозрительного он со своей вышки не углядел, и я заспешила к фонтану. Саша заметил меня и пошел навстречу.
— Я уже начал беспокоиться, — сказал он, беря меня за руку. Мы устроились на скамье. — Что случилось? — спросил он.
Я коротко и по возможности понятно изложила нашу историю. Саша хмурился и выглядел озадаченным.
— То, что ребенок видел человека в форме, еще не значит, что тот действительно служит в милиции…
— Денис видел его не один раз… Он знает, что этот самый Вася точно из милиции… И я видела удостоверение у того типа…
— Удостоверение — это просто бумажка. Жаль, ты не догадалась позвонить и проверить, есть ли среди сотрудников человек с такой фамилией…
— В тот момент у меня не было повода подозревать его.
— Ладно, ситуация более-менее ясная: по какой-то причине эти двое совершили убийство, вы — свидетели преступления, и они хотят от вас избавиться.
— Что нам делать? — с надеждой получить ответ, который разом облегчил бы мое существование, спросила я.
— Что делают в случае убийства? — вздохнул Саша. — Заявляют в милицию.
Облегчать мне жизнь он не собирался, не хотел или не мог, что, в сущности, значения не имело. Главное — камень на сердце и петля на шее все еще давили и тянули, а облегчения не предвиделось.
— Сашенька, — сказал он и даже погладил мою руку. — Пойми, других путей просто не существует… Ты должна пойти в милицию и рассказать все, что видела. Возможно, это нелегко, но по-другому просто нельзя, — повторил он, — по-другому не бывает.
— А если я боюсь идти в милицию? — нахмурилась я. — Боюсь, что меня убьют.
— Где тебя убьют? — не понял он.
— Да где угодно: на улице, в квартире или в той же милиции. Запрут где-нибудь до выяснения всех обстоятельств, а потом окажется, что ночью я повесилась на шнурках, которых у меня не было.
— Ты сама-то в эту чушь веришь? — удивился он.
— Верю, — кивнула я и посмотрела на него.
— Тогда чего ты от меня хочешь?