– Ты наша подруга, помогаешь нам – и мы молчим, – подхватила Оля. – Не помогаешь – ты нам не подруга, и мы заговорим. Все очень просто: или держимся вместе, или разбегаемся. Решать тебе. Ни я, ни Ирка не предатели, но, если мы не друзья, зачем чужую тайну хранить? Ира, пошли.
Раздался скрип. Рая поняла, что шантажистки собрались уходить, и метнулась за портьеру. Послышались быстрые шаги, Оля и Ирина убежали. Раечка постояла немного в тишине, услышала совершенно отчаянный, безнадежный плач Майи и ушла, так и не зайдя в палату.
– Вы не узнали, что совершила Майя? – уточнил я.
Рая опять прищурилась.
– Нет. Долго терялась в догадках, но ни до чего не додумалась. Одно только поняла: Ира совсем не такая, какой кажется. Ее многие считали дурой из-за ее вечной глуповатой улыбки. Вилкина плохо училась, в школе забивалась на последнюю парту, у доски отвечала ужасно. Вызовет ее учительница, Ирка сгорбится, идет – ногами шаркает, встанет – мямлит, краснеет. Но я к ней после того подслушанного разговора в лазарете присматриваться начала и поняла: Вилкина – талантливая актриса, перед всеми разное изображает. В школе она туповатая, но старательная, учителям это нравится, и они ей тройки ставят из жалости. Перед Марией Алексеевной сиротку выдает, чувствительную, эмоциональную, честную до идиотизма. Для ребят Вилкина дурында, такую обижать грех. Но на самом деле она другая. Какая? Да никто не знает. Хитрая Ирка, актриса получше Нечаевой, правильно Майя заметила. Вижу часто Майю в сериалах, она популярной стала. У нее охрана есть, секьюрити теперь Ольгу с Иркой к Нечаевой не подпускают, потеряли шантажистки возможность над ней издеваться. Хотите еще чаю?
– Нет, – отказался я, – благодарствуйте. Вы, как я понял, не поддерживаете отношений с Ольгой и Ириной?
– Даже не знала, что Вилкина перебралась в Москву, – заверила Рая. – Столкнулась с ней случайно на улице и удивилась. Признаюсь, очень неприятно стало от того, что поняла: у Ирки дела нормально идут. Квартира в хорошем доме, сама вся расфуфыренная… Ну да, явно шлюха, но деньги имеет. Мне бы хотелось, чтобы она была нищая, убогая бомжиха. Злая я, да?
Я не отреагировал на вопрос Форткиной.
– Вы можете ошибаться, вероятно, Ирина приходила к кому-то в гости.
Раиса поджала губы.
– Я работаю с одеждой, поняла, сколько Вилкина за наряд отсчитала. Прикид вульгарный, такой проститутки предпочитают, но дорогой. Я шла к клиентке Анне Раскиной. У нас в торговом центре есть услуга личного шопера. Если заказчик не может или не хочет в магазине показываться, я ему привожу вещи, он их дома отбирает. Аня хорошо зарабатывает, но квартиру пока в Москве не купила, ее пустила пожить на время своего отсутствия подруга, которая уехала работать за границу. Раскиной повезло, приятельница с нее денег за аренду не берет, надо только коммуналку оплачивать. До недавнего времени Анюта от счастья сияла, но в последний раз, когда я к ней зашла, она грустная сидела, рассказала, что в апартаментах наверху, долго пустовавших, поселилась девица, которая постоянно устраивает вечеринки. До утра гремит музыка, гости орут, пляшут – в общем, ни сна, ни покоя. Раскина пару раз ходила к соседке, но та дверь не открывала, на звонки не реагировала. Аня пожаловалась управляющему, но он заюлил: «Госпожа Раскина, вы в нашем доме гостья Веры Гришиной, то есть здесь на птичьих правах, договор о найме жилья мне не показали. Вера Матвеевна объяснила, что вы не съемщик, а близкий ей человек, который за апартаментами присматривает. Я не против, желание владельца для меня закон. Но вы-то не хозяйка. Лофт над вами приобрела дочь очень богатого человека, олигарха. Она имеет право жить так, как хочет». Отлично он Анну опустил, Раскина как грязи наелась. И вроде не хамил, а ощущение – будто в дерьме искупал.
– Неужели другие жильцы не возмутились поведением буянки? – удивился я.
– Аня сказала, что в доме практически никого, кроме нее и соседки сверху, нет, – пояснила собеседница. – Народ купил квартиры, но в городе жить не желает, одни в загородных особняках обитают, другие за границей.
– И вы решили, что элитную квартиру Ирина заполучила? – улыбнулся я. – Может, она в гости к владелице заглядывала. Некоторым богатым дамам приятно иметь бедную подружку, та исполняет роль компаньонки, получает от благодетельницы подарки. Вероятно, и одежду дочь денежного мешка Ирине отдала.
– А вот и нет! – заспорила Форткина. – Аня вечером услышала, как лифт заработал, вышла на лестницу, поднялась наверх и незаметно фото хулиганки сделала, когда та замок открывала. Девица одна была, очередная компания к полуночи завалилась. И это точно Ирина, Раскина мне снимок показала, спросила: «У тебя много ВИП-клиентов, нет ли среди них папарацци? Я бы ему фотку скинула, рассказала, как богатенькие дуры до одури развлекаются, пусть материал напечатает». Я сразу рожу узнала. Какого черта Вилкина дочерью Форбса прикидывается?
Я молча смотрел на Раису. Ненависть – плохой советчик, она мешает человеку логически мыслить. Ирина не могла приобрести апартаменты в элитном месте, ей и однушка в самом затрапезном доме не по карману. Мне точно известно, что Вилкиной принадлежала комната в коммуналке в бараке, а потом в связи с расселением клоаки ей дали скромное муниципальное жилье. Скорее всего, Вилкина ухитрилась подружиться с богатой девушкой, та дала ей ключи, разрешила приходить в свое отсутствие. Еще запасную связку вручают домработницам. Ирина могла наняться поломойкой, добрая хозяйка сбросила ей с барского плеча вульгарные вещи, которые не пожелала носить сама. Очень богатым людям многие фирмы присылают подарки в надежде, что представительница золотой молодежи, получив презент, наденет его, отправится в клуб, попадет в объектив папарацци, снимок появится на страницах «желтого» журнала, его увидят обычные девушки и помчатся в магазины, чтобы одеться как та, кого они выбрали своей ролевой моделью. Аня запечатлела на камеру не буйную хозяйку, а ее горничную или приживалку.
– Помогла вам? – осведомилась Раиса и посмотрела на часы.
Я начал прощаться.
– Спасибо. Крайне признателен за разговор. Сделайте последнее одолжение: подскажите адрес дома, возле которого вы встретили Ирину.
Форткина взяла со стола лист и быстро написала несколько слов.
– Пожалуйста.
Взяв бумагу, я задумался. Передо мной вновь возникли все те же изрядно надоевшие вопросы. Если Вилкина служила у богатой хозяйки, почему она жила в ужасающей нищете? По какой причине не переехала в свою новую квартиру? Ирина тяжело заболела и покончила с собой? Или ее кто-то убил? Учитывая привычку девицы шантажировать людей, последний вопрос приобретает особую актуальность. Но, может, Вилкина жива? Что, если она не приходящая, а постоянно живущая в доме прислуга, имеет комнату в апартаментах дочери олигарха и в данную минуту, не подозревая о том, что ее почти похоронили, натирает полиролью мебель? Но кто тогда наглотался таблеток и скончался на кровати Вилкиной? Почему Светлова, беседуя со мной, ни словом не обмолвилась о том, кем работает подруга? Ира не сообщила ей правду? Ольга уверяла, что бывшая однокашница по детдому, тяжело заболев, решила перед смертью посмотреть на места, где была счастлива, и уехала в Балуево. Вилкина зачем-то придумала сказку про неизлечимый недуг, обманывала Светлову? Или сама Ольга решила обвести меня вокруг пальца, заявив о поездке закадычной подружки в родные пенаты? Надо сказать, ей это удалось, я поспешил в Балуево. Хорошо, пусть Ирина жива-здорова и затеяла какую-то игру, не поставив в известность о ней Светлову. Но Вилкина подарила Ольге свою новую квартиру, да еще оставила завещание, в котором говорится практически о том же: однушка Ирины должна перейти к Ольге. Значит, готовилась к смерти, не хотела, чтобы нажитое имущество отошло государству. Или, если все же верить Светловой, боялась, что оно попадет к сектантам…