– Как вы оказались в Москве? Где познакомились с женой?
Тот, не моргнув глазом, ответил:
– Дед отпустил меня на учебу. С Фаиной мы встретились в общей компании.
Глеб попытался нажать на Ухова-Вилкина, завел речь об алмазах из праха, но бизнесмен не запаниковал.
– Да, существуют фирмы, которые оказывают такие услуги, если я ничего не путаю, одна из них расположена в Швейцарии. Но мы с женой занимаемся исключительно традиционными погребениями.
Понимая, что Константина практически невозможно выбить из равновесия, Филов все же попытался его напугать.
– Есть свидетель, который видел, как вы убегали из дома. В одной руке у вас была спортивная сумка, в другой – авоська, в которой лежал чем-то туго набитый темно-коричневый мешок. Ведь так?
– Много лет прошло, подробностей не помню, – пожал плечами Костя, – наверное, когда дед меня отпустил, я сложил вещи в сумку, не в зубах же их нести!
– Еще у вас имелась при себе авоська, – повторил Глеб.
– Пусть так, – не стал спорить собеседник.
– Наш свидетель увидел, что в темно-коричневом пакете была дырочка, из нее выпал алмаз, – соврал от отчаяния Глеб, – вы убили Вениамина Михайловича и Резеду Ивановну, украли сделанные из праха камни и…
Константин расхохотался.
– Никакого свидетеля у вас нет. Но даже если теоретически представить, что я унес камни, то неужели бы положил их в авоську? Я похож на идиота? Авоська с Алмазным фондом! Вам самому-то не смешно? Обхохочешься. Давайте завершим беседу, она начинает смахивать на фарс.
На следующий день после этого разговора Филова вызвало высокое начальство и заявило:
– Ты хотел уйти из органов? Планируешь опекать сына олигарха? Семь футов тебе под килем. Вот прекрасная рекомендация: живи на своем острове и радуйся.
Глеб приехал ко мне в гости и, уничтожая вкусный ужин, приготовленный Борисом, пояснил:
– Складывается ощущение, будто кто-то наверху очень не хочет ворошить старую историю с Вилковскими. Собственно, мне это тоже не нужно.
– А что будет с Нечаевой и Светловой? – полюбопытствовал Борис.
– Их судьбу решит суд, – пожал плечами Филов. – Полагаю, обе окажутся за свои подвиги на зоне, но впереди еще следственные мероприятия, которые уже не я буду проводить.
– Нечаева – жертва шантажа, – попытался оправдать актрису батлер.
– Лишая жизни вымогателя, жертва из разряда пострадавших переходит в категорию убийц, – жестко отреагировал полицейский. – И нормальному человеку не придет в голову решать проблемы так, как это сделала Майя.
– Антон Греков, растлитель малолетних, останется на свободе?! – возмутился Борис.
– Актер давно не живет в России, – объяснил Глеб. – Кстати, о несчастном младенце. Рассказывая Майе о том, что она в момент постродового умопомрачения швырнула ребенка на пол и убила его, Ирина и Ольга бессовестно врали. Эксперт определил, что недоношенного мальчика задушили.
– Кто? – ужаснулся Борис.
Филов развел руками.
– Светлова утверждает, что это сделала Вилкина. Когда ребенок начал пищать, она испугалась, что его услышит повариха.
– Единожды солгавший, кто тебе поверит, – сказал я.
– Спасибо, Ваня, за помощь, я скоро улечу из Москвы, – вдруг стал расшаркиваться следователь. – Кабы не ты, я мог остаться с носом.
– Благодари Макса, – остановил я Глеба, – это Воронов попросил меня помочь тебе. Очень рад, что ты получил прекрасную работу.
– Жду вас обоих в гости, – оживился Филов. – Вот обустроюсь и – милости прошу.
Когда он ушел, Борис кашлянул.
– У вас вопрос? – осведомился я.
Батлер взял на руки сидящего у его ног Демьяна.
– Иван Павлович, извините, если мои слова покажутся вам неделикатными. Я каждый день слышу, как вы названиваете в больницу и спрашиваете о состоянии здоровья господина Воронова. А вам стандартно отвечают: «Больной в коме».
– Да, – кивнул я и тяжело вздохнул. – К сожалению, неизвестно, выживет ли мой лучший друг.
Борис сгорбился.
– Иван Павлович, Макс просил вас помочь Филову, так? Глеб его закадычный друг?
– Не совсем так, просто у них давние близкие отношения, – уточнил я. – Мне пару раз доводилось видеть Глеба на днях рождения Воронова. Но Максим крайне общителен, поздравить его приходит очень много народа, большинство является без приглашения, в небольшой квартире царит столпотворение, дверь не закрывается с утра. Понимаете? Это не чинные посиделки, на которые зовут узкий круг ближайших друзей. Отношения Макса и Глеба не дружественные, а скорее приятельские. Я с удивлением узнал от Воронова, что Филов когда-то спас ему жизнь.
Батлер выпрямился.
– Иван Павлович, это неправда.
– Что? – не понял я.
– Все, – смущенно ответил мой временный жилец. – Ну… э… э…
– Говорите откровенно! – велел я. – Давайте, выкладывайте.
Борис с шумом выдохнул.
– Я видел, как вы переживаете, услышав очередной раз про кому, поэтому решил по своим каналам выяснить, что у господина Воронова со здоровьем. В процессе работы батлером я обзавелся огромным кругом знакомств в разных сферах. Без обширных связей в моей профессии никак не обойтись. Если хозяин говорит: «Купи немедленно билет в Париж, хочу вылететь через пару часов, уже рулю в аэропорт», – бесполезно рыться в Интернете, надо иметь своего человека в авиакомпании. Понимаете?
Я кивнул. Борис продолжал:
– Не стану утомлять вас долгим рассказом о том, как я выяснил истину, но… в госпитале имени Боренко пациента Воронова нет. Вернее, он есть в компьютере. То есть на его имя заведена история болезни, куда занесены необходимые назначения, а реальный человек отсутствует.
– Вы что-то напутали, – пробормотал я.
– Нет, Иван Павлович, – уперся Борис. – Вспомните, как развивались события. Максим неожиданно приехал к вам с просьбой помочь Филову, весьма логично объяснил, почему это надо сделать, пожаловался на головную боль, проглотил таблетку и вскоре лишился сознания. Вы, естественно, вызвали неотложку. И начались чудеса. «Скорая», набитая всей возможной и невозможной аппаратурой, примчалась через минуту.
– Машина находилась в соседнем дворе, – напомнил я.
– Что ж, – кивнул Борис, – это возможно, хотя случается крайне редко. Но вспомните, диспетчер, принявший ваш звонок, был мужчиной. Так? А в тот день на пульте сидели исключительно женщины, я проверил. И к вам приехали четверо парней. Такого просто не бывает, максимум приезжает двое специалистов. И вы мне рассказывали, что врач, садясь в мини-вэн, сказал: «Бананы Воронову не везите». У муниципальной службы масса вызовов за день, медики не могут запомнить фамилии тех, кому оказывали помощь, заполнят документы и тут же забывают информацию, иначе с ума сойти можно. Да, иногда данные больного зацепляются в голове доктора, ну, например, у человека какое-нибудь уж совсем диковинное имя, или его на улице в Москве укусил тигр, такое оседает в мозгу. Но больной Воронов, с инсультом… Ничего необычного, это рутина. Однако врач четко назвал фамилию, и это был его прокол.