После реабилитации ее пригласили работать в Вагановское училище. Люся приняла предложение, но без особого энтузиазма. Конечно, она не полагала, что жизнь ее теперь кончена, в конце концов, у нее ведь есть дочь… Но… Учить танцевать – это ведь не то же самое, что танцевать.
Оказалось, это даже лучше. Люся вспомнила детство, когда она рассаживала на диване своих кукол и показывала им балетные па:
– Батман вперед, в сторону, назад, глубокое плие, рондежамб! Варя, тяни, тяни носок!
Но даже любимая кукла Варька не могла повторить ни одного движения. А эти чудесные куколки – могли! Они были живые! У них бились сердца. Куколки улыбались и плакали, с каждой из них можно было поговорить, утешить, приласкать, порадоваться успехам! И они обожали Люсю, липли к ней, звали ее за спиной (но она знала, конечно!) «наша Людмилочка». Они так старались ей угодить, что едва не выпрыгивали из своей прозрачной кожицы!
Были, конечно, и другие. Были несчастные дети – их привело в училище глупое честолюбие матерей. Для таких занятия казались мукой, и Люся старалась им помочь – проводила беседы с родителями или просто подавала документы на отчисление. В Вагановском училище отсеивали много и жестоко, половина принятых зачислялась условно – это были первые кандидаты «на вылет». Деньги, связи, семейные традиции, горячее желание ученицы – иной раз ничего не действовало. Люсе пришлось удерживать отчисленную девочку из третьего класса, когда та пыталась выброситься из окна третьего этажа. А девятиклассница, набравшая лишний вес, кинулась на нее с кулаками. Ковалевой предлагали взятки и угрожали физической расправой. Но все плохое забылось в тот день, когда она впервые увидала своих девочек на сцене!
– Мама, ты же пляшешь! – изумилась сидящая рядом Наташа.
Она и в самом деле плясала – мышцы тела повторяли знакомые движения вслед за ученицами…
– А все же иногда я жалею, что ты не занялась балетом, – сказала Люся.
– Ты же знаешь, я никогда не хотела стать балериной. А без желания в этом деле…
Люся краем глаза посмотрела на дочь. Наташа давно «переросла» свою детскую полноту, но была совсем не похожа на свою мать. Статная, с прекрасно развитой грудью, с тонкой талией. Румянец во всю щеку, темно-русые волосы затянуты на затылке в хвост… Молодая норовистая лошадка, она даже топает, когда ходит! Да, балетом она никогда не хотела заниматься, зато увлекалась попеременно латинскими танцами, плаванием, волейболом и даже била чечетку! Наталья жила взахлеб, спешила успеть все, попробовать и сладкое, и горькое, и чечетку и рок-н-ролл! Но ни на чем не останавливалась и никогда, даже в детстве, не говорила, кем хочет стать, когда вырастет. Однажды пришла из школы, бросила сумку на диван и сказала:
– Нам сегодня задали сочинение на тему «Кем я хочу стать».
– И что ты написала? – насторожилась Люся.
– Я отказалась его писать.
– Но… почему?
– Вот и учительница спросила то же самое. Мамочка, я просто не знаю, кем буду! Не хочу ничего загадывать. Я писала по Некрасову. Одна!
– И тебе позволили?
– Ха! Я ж отличница!
Может быть, она не задумывалась о будущей профессии именно потому, что была отличницей? Трудно выбрать что-то одно, когда перед тобой, кажется, открыты все дороги. Но Наталья выбрала то, чего никто не ожидал.
Что и говорить, она нравилась мальчикам. С первого класса то один, то другой лопоухий кавалер провожал Наташку домой, в знак особой милости тащил ее портфель и мешочек со сменной обувью. Со временем кавалеры-одноклассники перевелись – остались в детстве, а сама Наталья уже шагнула в юность. Под окнами дома стали появляться студенты из бывшего по соседству политехнического. Полгода Наталья встречалась с юношей из Нахимовки, бабушка была в восторге, но ветреница вскоре бросила будущего моряка. Последний школьный год за ней ухаживал Алеша, молчаливый парнишка, о котором Люся знала только то, что у него золотые руки. Раз пришел в гости – починил подтекающий кран, второй раз пришел – книжные полки повесил. Дверной замок заедал – Алеша поправил. Все это Люсе таинственным шепотом поведала мать, ей самой пока как-то не приходилось встречаться с кавалером дочери, слишком она была занята на работе… Впрочем, как всегда.
– Хороший мальчик. Такой работящий. В автомастерской работает и учится на вечернем в техникуме. Серьезный, положительный, такой-то нашей вертушке и нужен…
– Где она его взяла? – вяло удивилась Люся.
– Он в ее же школе учился, только на три года старше. Пришел как-то на вечер по старой памяти. У него уже и машина есть. Знаешь, это очень удобно. Сел и поехал, куда тебе надо…
– Мам, да что ты его нахваливаешь-то? Наталья что, замуж за него собралась? Не рановато ли?
– Может, и рановато, – загадочно сказала мать. – Так ведь жизнь иной раз так повернется…
Люся только вздохнула и призадумалась. Вспомнилась ей массажистка Раиса, вышедшая замуж за простого паренька, тот тоже имел какое-то отношение к технике. Вот было бы забавно, если бы Наташкин мальчик оказался их сыном. Но нет, таких совпадений в жизни не бывает. А хороший, должно быть, парень. Учится и работает… Но что Наталья себе думает? Вот-вот начнутся выпускные экзамены, и платье для последнего звонка уже сшито. Театральная портниха, волшебница, сработала в знак особого уважения к Людмиле Николаевне: «Будет ваша дочка красивее всех». А красавица-то наша все никак не определится, куда ей поступать!
И у самой Люси на носу выпускные. Самый лучший, самый любимый ее курс – впрочем, разве о предыдущем она так не думала? И самая лучшая девочка, звезда курса, златокудрый ангел Клара Грановская. Люся надышаться на нее не могла, вложила в нее и душу, и сердце, все надежды свои, все чаяния.
Перед выпуском Клара чувствовала себя неважно. Ходила вялая, бледненькая, словно спала наяву. Приобрела неприятную манеру пропадать – вот вроде только что была тут, и нет ее.
– Ты со мной в прятки, что ли, играешь? – удивлялась Люся. – Клара, что с тобой творится? Некстати как ты расклеилась!
– Нет… Ничего, – отвечала Клара.
– Смотри…
Люся не пыталась узнать больше, потому что полагала – «ничего» связано с «Мерседесом», который порой забирал Клару из училища или театра. Автомобиль был черный, окна зеркальные, из них доносилась громкая и неприятная музыка. Клара была из простой семьи, жила где-то за городом в частном доме, так что вряд ли за ней приезжал отец или другой родственник. Примерно полгода назад «Мерседес» пропал. Люся хотела утешить девочку, сказать ей, что не в «Мерседесах» счастье, что их еще будет целый гараж… Но не в ее правилах было давать непрошеные советы. Люся решила подождать, когда Клара придет в себя. И дождалась – той стало дурно во время занятий. Был жаркий день, уже через пятнадцать минут в классе стало нечем дышать. Клара осела на пол, лицо ее залилось меловой бледностью, глаза закатились.
– Откройте форточки! – крикнула Люся, а сама бросилась к ученице. На той были лосины и мужской свитер, длинный и широкий, с высоким горлом. Ворот не расстегивался, Люся дергала его, потом решила стащить с потерявшей сознание девочки свитер. Потянула его вверх и обмерла.