– Роберт, что за болезнь у Мариты?
Доктор сделал очередной глоток рома, и внимательно посмотрел на меня. Потом встал с дивана и подошел к окну. Немного постояв там, он повернулся ко мне.
– Виктор, ты веришь в вампиров?
От столь неожиданного и нелепого на мой взгляд вопроса я не сразу нашел, что ответить. Такого от своего приятеля я не ожидал, а он тем временем продолжил.
– А в бога веришь?
– Роберт, ну причем тут моя вера в бога и эта нелепица, о чем ты сейчас меня спросил.
– Понимаешь, с научной точки зрения ни бога, ни других форм жизни, в том числе и вампиров, не существует. Однако, многие народы верят в их существование.
– Ты мне сейчас еще про бабу ягу расскажи.
– Помнишь ранки на шее у Мариты, и точно такие же ранки у жертв в деревне. И это странное малокровие. Тебе это о чём-то говорит?
– Но Роберт, то, о чём ты сейчас говоришь, не доказывает, что эти ранки оставил вампир.
– Вспомни, Виктор, как тебя отправили на учёбу в Лондон сразу после того, как заболела твоя мать. Точно такой же недуг, какой был у твоей мамы, сейчас у твоей девушки.
– Ты хочешь сказать, что в наш век прогресса у нас в замке живут вампиры?
– Виктор, отнесись к тому, что я говорю со всей серьёзностью. Да, я ученый и врач, я, если хочешь, материалист, но я не могу отрицать очевидные факты, хотя наука их не признаёт. В мире еще много необъяснимого.
– Ладно, Роберт пошли спать.
И мы разошлись по комнатам. Ночью я спал плохо, толи от этих странных разговоров, толи от выпитого рома. Под утро меня разбудила суета. Выйдя из своей комнаты, я увидел взволнованного Роберта, который давал распоряжения горничным.
– Что случилось?
– Марите стало хуже.
– Что с ней?
– Думаю, теперь осталось недолго. Мы не смогли ее уберечь от этого зла. Теперь все зависит от того, в каком состоянии она уйдет.
– Что? О чем ты говоришь?
– Виктор, у твоей невесты была опять потеря крови, вследствие этого произошла остановка сердца. При помощи теплой ванны и технических средств, не буду говорить каких, я его снова запустил. Но это ненадолго. У тебя есть время с ней попрощаться. Извини друг, я уже ничего не могу сделать.
– Роберт, ну как же так? Только вчера она выглядела такой здоровой?
– Я предупреждал, что еще рано праздновать.
Мы прошли в комнату Мариты. На кровати, тяжело дыша, лежала бледная-бледная Марита. Увидев нас, она попыталась привстать, но из-за слабости у нее не вышло.
– Виктор, я так рада тебя видеть.
Несмотря на слабость, голос Мариты звучал звонко, как колокольчик. Я хотел было подойти поближе к Марите, но Роберт меня остановил.
– Стойте на месте друг, не приближайтесь к ней.
Марита закрыла глаза, а когда открыла их, обратилась к Роберту.
– Добрый друг, берегите, пожалуйста, Виктора.
– Обещаю вам дорогая Марита.
– Спасибо вам за то, что пытались мне помочь. Просто он оказался сильнее.
– Виктор, теперь можете подойти к Марите и взять ее за руку.
Ее рука была холодна, как лед. Она посмотрела на меня, и я едва уловил улыбку на ее губах. Роберт, тем временем, проверил пульс Мариты и ее ранки на шее. Он рукой указал мне на ее шею. Не выпуская руки Мариты, я посмотрел туда, куда указывал доктор. Сказать, что я удивился, это ничего не сказать. Я просто не понимал, что происходит. Ранки, что еще сегодня утром были на шее Мариты, исчезли. Марита снова потянулась ко мне.
– Виктор, родной, поцелуй меня.
Я был готов сразу же припасть к ее губам, но Роберт оттолкнул меня от Мариты.
– Ради вашей жизни, и спасения ее души, не делайте этого.
– Роберт, да что ты, в самом деле? Я теперь что и попрощаться не могу со своей девушкой по-человечески?
Но я все-таки послушался своего друга. Буквально через минуту к Марите вновь вернулась ее прежняя слабость.
– Теперь, Виктор можете ее поцеловать, только один раз и только в лоб.
Я сделал все так, как велел Роберт. А через пятнадцать минут Марита скончалась. Но что стало происходить потом, совсем выбило меня из колеи.
Мою невесту было решено похоронить в фамильном склепе, что находится в трёх минутах ходьбы от замка. Благодаря деньгам и связям я достал брачный контракт, в который местный писарь вписал моё имя и имя Мариты, тем самым подтвердив законность (в кавычках) наших уз. Признаюсь, я согрешил и обманул бога. Да простит он меня, так как я не видел другого способа приблизить её к себе после смерти. Сама мысль, что её тело увезут и похоронят в другом месте, сводила меня с ума. Похороны прошли спокойно. Так как родственников у Мариты не было, на похоронах присутствовали только я, Роберт и прислуга замка. После похорон я попросил Роберта остаться в замке еще недели на две. Он согласился, сказав, что ему надо закончить кое-какие дела в Трансильвании. На следующий день после похорон моей бедной возлюбленной, ночью в мою комнату в ужасе прибежала девушка горничная, которая прислуживала Марите при её жизни.
– Господин, там моя хозяйка. Оказывается, она вовсе не умерла.
Не понимая, что происходит, я последовал за ней. Девушка открыла передо мной комнату, в которой жила Марита и указала мне в сторону шкафа.
– Она там в шкафу.
– Кто там, Астрид?
– Хозяйка.
Я открыл двери шкафа и увидел там свою Мариту – живую и здоровую.
– Милая, ты жива.
– Да. Я очнулась в гробу, очень испугалась и прибежала сюда.
– Ну, теперь все позади, не волнуйся. Ты была, как мертвая. Сердце не билось, пульса не было, мы с Робертом решили, что ты умерла.
Марита мне рассказала, что у нее случился летаргический припадок, такое часто бывает у жителей больших городов. Обычно, это происходит из-за смены климата. Я очень обрадовался, и оставил ее в комнате отдыхать. Вечером Марита спустилась в гостиную. От прежней болезни не осталось и следа. Выглядела она просто великолепно. Черные длинные волосы волнами струились по ее плечам. Карие, с позолотой глаза, легкий румянец на ее щеках, и алые как кровь губы. Летаргический сон пошел ей на пользу. А буквально через день умерла девушка-служанка, которая первой обнаружила Мариту. Ее нашли в долине Ведьм с переломанной шеей. Теперь я совсем не узнавал свою девушку. После летаргического сна ее характер, как и ее внешность, сильно изменились. И чем красивее она становилась, тем сквернее становился ее характер. Если раньше любой несчастный случай в деревне надолго выводил её из душевного равновесия, то теперь, к большому моему огорчению, она проявляла полное равнодушие, и даже смерть её горничной Астрид, милой, заботливой и преданной девушки, совершенно её не расстроила. Кроме того, она приобрела привычку каждое утро запираться в нашем семейном склепе. Она могла пробыть там до позднего вечера. И что самое печальное, она охладела ко мне. Раньше она всегда была со мной мила и ласкова, а теперь казалась скованной, как будто её кто-то держал изнутри, и на любое моё прикосновение никак не реагировала. Зато к доктору она явно питала симпатию. Я заметил, как они часто прогуливаются в саду. Сегодня я собираюсь поговорить со своим другом на чистоту, и если окажется, что мои подозрения верны, и они любят друг друга, я уйду с их дороги, и не буду им мешать.