Я кивнула.
– Вам не повезло. Если бы вы пропустили свой рейс, вам бы пришлось выбрать другой, и все обернулось бы иначе.
– Я почти опоздал, но на дороге в лос-анджелесский аэропорт в кои-то веки не было транспорта, – усмехнулся он. – Или, возможно, я чуть быстрей шевелил ногами.
– Не вините себя, агент Рейес. Себя винят все.
Он посмотрел на меня.
– Ты в порядке, Лиззи? – спросил он, обращаясь ко мне уже на «ты».
– Да, но я жутко замерзла.
– Лиззи, ты ведь не такая, как я, верно? Ты способна меня видеть.
Я покачала головой.
– Я вижу призраков благодаря той атаке в Далласе. Меня это изменило. Таково мое новое призвание.
Агент Рейес задумался.
– По-моему, ты слишком молода для такой работы.
Кивнув в знак согласия, я пожелала снова стать одиннадцатилетней, не зная ничего о том, как устроен мир: ни об убийцах, ни о тайнах смерти, ни даже о том, что скоро нас бросит папа.
Но вернуться в прошлое невозможно.
– Думаю, я должна служить людям проводником, но не уверена, как именно. Знаешь, я постараюсь тебе помочь. Хотя, может, ты сделаешь первый шаг?
– Конечно, Лиззи. Я всегда хотел поддержать тебя.
– Спасибо. – Я помолчала, перевела дух и продолжила: – Здесь был мой друг, он тоже проводник, и его ранили. Наверное, его отнесли к врачам.
– Я только что из лазарета. – Агент Рейес махнул вдаль, на еще один источник света среди деревьев. – Давай-ка проверим, там твой друг или нет. Если нет, значит, его доставили в госпиталь на вертолете.
Он протянул мне руку, и, приняв ее, я проскользнула за грань. На обратной стороне было не очень холодно, и теперь у меня появился призрак-проводник.
Я и специальный агент Рейес нашли Яму в медицинской палатке. Его запястья приковали наручниками к металлическим поручням каталки. Он по-прежнему выглядел бледным, и возле него был штатив с капельницей, с прикрепленным пакетом плазмы. Раны Ямы в спешке перевязали марлей, из которой по бокам проглядывали черные стежки.
Но его глаза были открыты.
– Лиззи.
Я приблизилась к нему и заключила его ладонь в свои руки. Голос мне изменил. Я с трудом удерживалась на обратной стороне. В лазарете находилось несколько десятков раненых агентов и последователей культа, а в углу лежали два трупа, на головы которых натянули простыни. Рейес смотрел только на них.
– Спасибо за то, что меня спасла, – поблагодарил Яма.
У меня вырвался придушенный смешок.
– Я завела тебя в ловушку.
Он покачал головой.
– Это была моя ошибка. Теперь мы квиты.
Вероятно, заинтересовавшись, почему Яма бормочет себе под нос, возле каталки остановилась женщина-врач. Он замолк, поскольку она поочередно светила ему в глаза фонариком, проверяла капельницу и измеряла пульс.
– Ты привыкла к невидимости? – спросил меня агент Рейес.
– Вроде бы, – ответила я, не сводя глаз с Ямы.
Он спас меня в аэропорту, а сейчас спасла его я, но трое из его народа пострадали. Моя глупость стоила загробных жизней. Мне подобный расклад не казался равноценным.
Врач пошла дальше.
– Доктора что-нибудь говорили? Ты поправишься?
– Они не очень-то со мной общаются, – погремел наручником о поручень Яма. – Похоже, я не в чести.
– От имени бюро я приношу извинения. – Агент Рейес выглядел по-настоящему огорченным. – Увы, у нас нет протокола для проводников душ.
– Я не пробуду здесь долго, – произнес Яма. – Лиззи, у меня есть город, который нужно защищать.
– Да, – пробормотала я. Без Ямы его люди были легкой добычей. – Я могу чем-то помочь?
Он слабо кивнул.
– Ями тебя позовет.
На секунду мне стало интересно, как много агент Рейес понимает из нашего диалога. Однако тот не сводил глаз с накрытых простынями тел в углу лазарета.
Я снова повернулась к Яме.
– Я не боюсь мистера Хэмлина.
– Тебе и не надо. Похоже, ты ему нравишься.
У меня перехватило дыхание. Когда я говорила, что хочу учиться у мистера Хэмлина – у хищника загробного мира, Яма слышал в моем голосе правду.
– Он плохой.
– Можно узнать нечто полезное и у чудовищ, Лиззи. В итоге я был не самым лучшим наставником.
– Пожалуйста, не говори в прошедшем времени. Ты не умрешь!
– Нет, но я буду вынужден не покидать город. Хищник не оставит мой народ в покое.
– Ты будешь там… всегда?
– Хищник станет охотиться на них каждую минуту моего отсутствия.
Я понурилась. Все часы, проведенные вместе на промозглых горных вершинах или его ветреном атолле, внезапно оказались бесценными.
– Моя сестра права, – прошептал он. – Я нерадивый.
Я сглотнула и произнесла:
– А если я вас навещу… когда-нибудь?
– Лиззи, можешь не только навещать нас. Живи с нами, – ответил Яма, и его лицо озарилось прекрасной улыбкой.
Я не смогла на нее ответить.
Город Ямы впечатлял, но вместе с тем он был серым и безмолвным, а у меня в душе уже царил вечный холод. Я умела силой мысли переноситься на тот свет, чувствовала ржавчину и кровь в воздухе, находилась рядом со смертью с момента рождения, а сейчас, в довершение всего, превратилась в убийцу.
– Как повлияет на меня подземный мир? Я забуду о солнце? Или в каждом камне начну слышать голоса мертвых?
Сегодня ночью я намеревалась рассказать Яме так много, но нам было не до того. А в лазарет приносили новых раненых, и общее беспокойство нарастало.
Я нежно погладила Яму по щеке. Он находился в мире живых, а я – на обратной стороне, поэтому электрические разряды его прикосновений были лишь мимолетным ощущением.
– Сейчас я нужна маме.
– Нам с тобой незачем торопиться, – заметил он.
Конечно, ведь Яма планировал жить вечно. Он способен прождать сотню лет, а за этот срок моя мать уподобится смутному воспоминанию, давнишние друзья умрут и будут похоронены.
Но я его ждать не могла. Ни сотню лет, ни сотню дней. С каких пор человек перестал торопиться любить? Я наклонилась и поцеловала Яму: даже сквозь завесу обратной стороны ощутила на его губах прежний жар.
Но когда я отодвинулась, он схватил ртом воздух.
– Лиззи, что случилось?
– Ты о чем?
– Ты что-то сделала. – Его голос был строг, а возгласы и суета лазарета стремительно стихли.