– Мы никогда не встречались, но я была здесь в ту ночь.
– Правда? – Он надолго задумался и вздрогнул. – Не могу тебя вспомнить. Скверная выдалась ночь, думаю, было не до знакомств.
– По всем меркам скверная. – Я оглянулась на Яму, предполагая, в чем должна заключаться моя помощь. Он подбодрил меня ласковой улыбкой.
– Я не знал, что предпринять, – сказал Трэвис. – Хоть бы кто-нибудь что-то сделал! Все просто позволяли тем парням стрелять.
– Сначала как-то не верилось в происходящее. – Странно говорить с человеком, который и в самом деле был там. Вот уж не думала, что доведется. – Никто и пальцем не пошевелил, потому что люди не могли понять, что случилось. Все застыли, и происходящее казалось еще более нереальным.
Он сжал кулаки.
– Сам знаю. Однако, когда у тех парней закончились боеприпасы, я надеялся, что все что-нибудь предпримут, поэтому и сделал свой ход.
Я присела рядом с Трэвисом. Сколько раз я мысленно переживала события той ночи, представляя, что позвала на помощь раньше или увела толпу в более безопасном направлении, а то и просто опоздала на самолет из Нью-Йорка, и меня вообще не было в аэропорту.
Как же должен был чувствовать себя Трэвис, который действительно что-то сделал? Парень, который едва не остановил террористов?
– Какая жалость, что ты был совсем один, – сказала я.
– Больше не помог никто. – Он снова забормотал себе под нос, при каждом слове его ладони подрагивали. – Но если бы мне удалось добыть пистолеты…
– Ты хотя бы попытался что-то сделать.
– Не вижу разницы. Они добрались до меня, а потом – до всех.
Я удивилась. Вероятно, призраки не читают газеты. Похоже, он не слышал историю о символе надежды.
– Трэвис, они не добрались до меня.
Он взглянул на меня, его лицо озарилось, а ладони впервые успокоились.
– Шутишь?
Я показала на металлические ворота.
– Я была вон там, общалась по телефону с мамой. А пока террористы расстреливали остальных, я успела позвонить в 911.
«Вы можете добраться до безопасного места?». – Слова проскочили в воздухе подобно атмосферным помехам, и у меня перехватило дыхание. Мир поплыл перед глазами цветной рябью. Однако я должна была остаться здесь и успокоить Трэвиса.
– Телефонистка велела мне притвориться мертвой, и в ту же секунду рядом с моей головой пролетела пуля. В общем, я сразу упала.
– Ты притворилась мертвой? – Он уставился на свои руки. – Проклятье, жаль, что я до такого не додумался.
– Идея была не моя. Мне подала ее диспетчер из службы спасения, – произнесла я, вспоминая, как меня чуть не застрелили. – Вряд ли моя голова хоть что-то соображала, а та женщина подсказала, что мне делать. Но если бы не ты, у меня не было бы ни единого шанса.
Трэвис смерил меня холодным взглядом, затем махнул в сторону Ямы.
– Тебе он велел это рассказать?
– Нет, поверь мне, Трэвис.
Похоже, Трэвис был неумолим.
– Он раньше все время приходил сюда и спорил со мной. Твердил мне, какой я герой.
– Ты и есть герой.
Он закатил глаза.
– Даже он устал это повторять. Давненько я его не видел.
– Не важно, как тебе хочется себя называть, – продолжала я. – Когда до меня наконец-то дошло, что надо делать, я заметила, что террорист целится прямо в меня. У меня было лишь несколько секунд…
Трэвис все еще сомневался. Неверие укоренилось в нем. Он сидел тут месяцами с сосредоточенностью призрака и думал, что каким-то образом оплошал. Ведь именно такую историю рассказывали газеты – он был героем, который погиб храбро, но потерпел неудачу – так живые его и запомнили.
Никто даже не подозревал, что Трэвис Бринкман был нужен мне для выживания.
Даже я.
– Спасибо, – поблагодарила его я. – За все, что у меня теперь есть.
– Неужто я тебе помог? – тихо спросил он, и внезапно в его глазах полыхнула крупица не до конца исчезнувшей надежды. Той же самой надежды, что заставила его – безоружного – броситься на дула террористов.
– Да. Возможно, ты задержал их на пару секунд, но если бы не ты, меня бы убили.
– Но я не мог поступить иначе, – Трэвис покосился на Яму. – Он хороший парень?
Я кивнула.
– А как насчет того места, куда он хочет меня забрать?
– Оно странноватое, зато красивое и куда лучше, чем аэропорт.
– Я уже ненавижу аэропорты.
– Мне тоже они не нравятся, – согласилась я. – Отстой.
– Ага. – Он хлопнул руками по коленям и встал, озираясь по сторонам. – Думаю, я почти готов убраться отсюда.
– Отлично. Но, Трэвис, ты не возражаешь, если я сначала переговорю со своим другом?
* * *
Но мы с Ямой долго молчали. Мне было слишком тяжело, а он, скорее всего, тревожился о сестре и городе.
Но, наконец, он нарушил паузу:
– Спасибо, что помогла, Лиззи.
– Я выполнила свой долг перед Трэвисом, ты, должно быть, знаешь, – заметила я и спросила: – Почему ты не привел меня сюда раньше?
– Ты была не готова.
– Наверное, – вздохнула я, осматривая аэропорт. – Но так ли отличается то, что произошло здесь, от всего остального, что случилось со мной?
– Лиззи, мне не хотелось причинять тебе боль.
Я вглядывалась в него, не зная, о чем говорить: то ли извиняться, то ли вымаливать прощение. Я была не в силах его отпустить.
– Как агент Рейес?
Яма грустно улыбнулся.
– Взвалил на себя ответственность за нашу городскую стражу. Он совсем не выцвел. Должно быть, среди живых его хорошо помнят.
Я сглотнула.
– Пожалуйста, поблагодари его за все. Да и твою сестру, пожалуй.
Яма довольно угрюмо кивнул, и мне стало ясно, он знает, что эти благодарности связаны с сокрытием убийства, которое я совершила.
Перед глазами уже пульсировали цвета.
– Мне жаль, любимый.
– Мне тоже.
Он прикоснулся к моему шраму в виде слезинки.
– То, как ты ко мне относишься, это навсегда?
– Одна лишь смерть приходит всегда, но и она меняется со временем.
Я изумленно смотрела на него, гадая, что он имел в виду. Может, запах убийства выветрится, и я смогу вычеркнуть из памяти случившееся?
Но Яма не стал облегчать мне жизнь. Он не дал мне прямого ответа, просто поцеловал разок, зажигая на губах пламя.