Красноту за веками сменила тьма, растекшаяся по разуму подобно пролитым чернилам. Меня наполнил холод, головокружение сменилось равномерным укачиванием. Воцарилась абсолютная тишина.
Казалось, будто прошла уйма времени и ничего не случилось.
А затем я очнулась в другом месте.
Бежевый конверт из манильской бумаги от литературного агентства «Андербридж» был толстым, как посылка при приеме в колледж. Но вместо анкет, буклетов и брошюр в нем содержались четыре копии одного документа – издательского контракта – и конверт для ответа, с адресом и наклеенной маркой.
Дарси еще неделю назад узнала обо всем из мейла и уже читала контракт на разных стадиях составления. Она прекрасно знала, что находится в конверте. Однако сам факт его вскрытия казался чем-то эпохальным. Ради такого случая она позаимствовала отцовский нож для бумаг с эмблемой Принстонского университета. [4]
– Письмо у меня! – крикнула она сестре через дверь.
Ниша отбросила книгу, выскочила из кровати и последовала за Дарси в ее спальню.
Они тихо крались по коридору. Дарси не хотела, чтобы отец снова просматривал контракт и давал очередные юридические советы. (Во-первых: он инженер, а не юрист, во-вторых: у Дарси уже есть агент.) Но без Ниши было никак нельзя. Она прочла дебютный роман сестры в ноябре прошлого года, пока Дарси еще писала свою книгу. Порой Ниша читала вслух из-за плеча Дарси.
– Закрой дверь, – Дарси уселась за стол, чувствуя, что руки немного дрожат.
Ниша повиновалась и прошла внутрь.
– Что-то они долго! Когда «Парадокс» обещал купить роман? Три месяца назад?
– Мой агент предупредила меня, что на утверждение некоторых контрактов уходит год.
– Уже седьмой раз за сегодня, а еще только утро!
По обоюдному согласию сестер Дарси разрешалось использовать словосочетание «мой агент» в присутствии Ниши не более десяти раз в сутки. Штраф за нарушение правила стоил доллар, что казалось вполне великодушным обеим заинтересованным сторонам.
Дарси повернула конверт лицевой стороной, взвешивая на руке нож.
– Ладно. Поехали.
Сначала нож резал, как по маслу, но на полпути наткнулся на что-то, наверное, скобку или зажим, и начал спотыкаться и рвать бумагу.
А потом он застрял.
– Черт, – выругалась Дарси и принялась сражаться с конвертом.
Нож двинулся снова, но следом за ним из разреза выползла и стала завиваться тонкая стружка.
– Аккуратней, Патель, – произнесла Ниша, которая встала у сестры за спиной.
Дарси вытянула контракт. Она порвала верх первой страницы.
– Великолепно. Мой агент решит, что я полная дура.
– Это восьмой, – констатировала Ниша. – Зачем им вообще нужно столько копий?
– Думаю, так все выглядит официальней. – Дарси проверила содержимое конверта. Больше она ничего не повредила. – Как ты полагаешь, порванная копия теперь считается?
– С такой здоровой дырой? А если честно, Патель, твоя карьера накрылась.
Что-то кольнуло Дарси между ребер, словно сбившийся с пути нож для бумаг поранил ее в самое сердце.
– Не смей так говорить! И кончай называть меня по моей фамилии. Это же наша фамилия! Как-то странно ее от тебя слышать.
– Тьфу, – отмахнулась Ниша. Примерно раз в неделю она выдумывала новые прикольные словечки, которые зачастую шли в дело. Главная героиня из романа Дарси позаимствовала немало ее своеобразных ругательств. – Возьми скотч.
Дарси вздохнула, выдвигая ящик письменного стола. Мгновенье спустя контракт был заклеен, но теперь почему-то выглядел еще более жалким. Ни дать ни взять – неумелая презентация школьного проекта третьеклашки: «Мой ИздаТильСкий КантРакт».
– Теперь он какой-то ненастоящий.
– Ой, ну и что! – Ниша плюхнулась на кровать Дарси и начала подпрыгивать, сбивая покрывало, будто в предсмертной агонии. Люди частенько говорили, насколько старше своих четырнадцати лет выглядит Ниша. Видели бы они ее сейчас!
– Абсолютно все кажется ненастоящим, – прошептала Дарси, разглядывая порванный контракт.
Ниша села.
– Знаешь из-за чего, Патель? Потому что ты до сих пор скрываешь все от родителей.
– Я им скажу. На следующей неделе, после церемонии вручения дипломов. А может, и позже, когда нельзя будет тянуть с поступлением в Оберлинский колледж. [5]
– Нет, сейчас! Сразу после того, как забросишь контракт в почтовый ящик.
– Сегодня? – При мысли о том, как воспримут известие отец и мать, по спине Дарси пробежал холодок.
– Да. Выложишь им все, и тогда это станет реальным. А пока ты просто девчонка, которая мечтает стать знаменитой писательницей.
Дарси пристально посмотрела на сестру.
– Ты ведь не забыла, что я старше тебя, верно?
– Вот и поступай соответственно.
– Но они могут отказать.
– Не могут, тебе стукнуло восемнадцать. Ты практически взрослая.
У Дарси вырвался смех, и Ниша присоединилась к сестре. Сама мысль о том, что старшие Патели признают независимость своих детей, когда тем исполнится восемнадцать лет, почему-то казалась сестрам весьма забавной.
– Не волнуйся из-за них, – продолжила Ниша, когда они успокоились. – У меня есть идея.
– Какая?
– Пока тайна. – На лице Ниши появилась лукавая улыбка, обнадеживавшая не больше порванного контракта.
Дарси беспокоило не только то, как отец и мать отнесутся к ее решению. Было в ее планах нечто страшное и смехотворное, как если бы она захотела стать космонавтом или рок-звездой.
– Ты думаешь, что я спятила, раз хочу это сделать?
Ниша пожала плечами.
– Если собралась быть писательницей, тебе лучше ничего не откладывать на завтра. Сама же твердишь, что могут не продаться, и тогда никто тебя не напечатает.
– Я всего раз обмолвилась об этом, – вздохнула Дарси. – Но спасибо, что напомнила.
– Не за что, Патель. Послушай, у тебя есть самый настоящий контракт, имеющий юридическую силу! Пока твоя книга не провалилась, ты – классная романистка. А ты предпочитаешь промотать денежки как писательница в Нью-Йорке или как жалкая первокурсница, которая штампует эссе о мертвых белых парнях?