– Но потом Лиззи видит воплощенный ад… пол, где валяются мертвые тела, скрытые мглой…
– И прежде чем она теряет голову, к ней на помощь приходит Ямараджа!
– И он говорит то, что ей нужно. – Дарси отхлебнула кофе, чтобы вернуться в реальность. В голове звенело от возможностей. Однако то, что она нарисовала в воображении, было не поправкой, а целиком и полностью новой главой. – Ерунда получается! Нэн обращает внимание на неувязку одним абзацем, а мне приходится написать тысячи слов, чтобы ее исправить? Так нечестно!
– В любви и искусстве все честно.
– И в этом письме еще пять страниц!
Теперь Имоджен смеялась.
– Думаю, потому тебе и заплатили кучу баксов.
Только спустя час они спустились с крыши и направились в квартиру Дарси, где продолжили «мозговой штурм». Дарси углубилась в содержание своего ноутбука. К счастью, большинство замечаний Нэн не требовали такой тщательной доработки. Оставались явные пустяки.
– Я, что, правда слишком часто использую слово «вены»? – спросила Дарси.
– Не без того.
Дарси нахмурилась.
– Где еще, скажите на милость, должен находиться адреналин Лиззи? В подмышках? И почему ты соглашаешься с Нэн?
– Она хороший редактор, – Имоджен подняла руки в знак капитуляции. – Однако автор – именно ты. Сражайся.
– Я как-то спрашивала Мокси, и та ответила, мол, главное – мирное осуществование.
– Все зависит только от твоей храбрости, – пояснила Имоджен. – Если вы разойдетесь во взглядах на что-то важное, Нэн может начать угрожать, что не опубликует твое произведение. Пожалуй, она и впрямь способна не пустить его в печать. Но помни: не в ее силах заставить тебя написать другой роман.
– Ты меня обнадежила. Более-менее.
– Не волнуйся. Никто не собирается разрывать с тобой контракт из-за спорного вопроса с «венами». – Имоджен отстучала по клавишам ноутбука. – Поехали!.. Найдем и заменим «вены» «пингвинами». Взгляни-ка: число выполненных замен – сто восемьдесят семь.
– Я использовала «вены» сто восемьдесят семь раз? Ты серьезно?
Имоджен ухмыльнулась.
– Думаю, что и у моего главного героя тоже прошлой ночью по венам растекался гнев! Подруга, ты забралась мне в голову!
– Извини, я паршиво пишу, – пробурчала Дарси. – А почему ты заменила «вены» именно «пингвинами»?
– Чтобы ты их не пропустила во время правки. – Имоджен стукнула по клавише, и раздался «свист» отправляемой почты. – Не стоит благодарности.
Дарси потянулась через стол, чтобы взять ладонь Имоджен, почувствовав тепло ее кожи и прохладный металл колец.
– Спасибо. Не за пингвинов, а за то, что навестила меня. Ты помогаешь мне пережить унижение из-за плохо написанного текста. Уныние просто сметает моих пингвинов.
– Почти все! – Глаза Имоджен сверкнули. – Будет ли на ней последняя толика восхищения? Или редактор тебя окончательно добьет?
Дарси, застонав, прокрутила последнюю страницу письма. Та была наполовину пуста и содержала один-единственный абзац, который выглядел настораживающе сжатым.
– Лучше бы здесь была похвала, – сказала она и начала читать.
Минутой позже Имоджен откинулась на спинку стула и вздохнула.
– Я допускала подобную возможность!
– Не смей говорить, что ты с ней согласна!
– Нет, мне ненавистна ее идея. – Имоджен барабанила пальцами по столу. – Но я очень беспокоилась, Дарси.
Дарси опять прочитала абзац. В нем было длинное и путаное объяснение, скорее о продажах и продолжениях, чем о том, как рассказывать истории. Но в тексте ощущалась некая твердость, уверенность Нэн в своих взглядах, и Дарси почувствовала себя совсем юной, пристыженной и беззащитной.
Нэн хотела счастливую концовку.
– Я влипла! А я-то решила, что великолепно справилась с последними главами.
– Я тоже, – Имоджен уткнулась в свой ноутбук.
– Тогда почему ты этого ожидала?
– Счастливые концовки пользуются спросом. Разве ты не смотришь фильмы?
– Но это же фильмы, – воскликнула Дарси. – Книги выше кинематографа!
– Любой бизнес не чурается денег.
– Но я даже не думала, что надо так возиться с финалом… Стой! Концовка у «Пиромантки» намного мрачнее, чем у моего романа. Нэн просила тебя ее изменить?
– Нет. Она ей понравилась.
– Ага! Наверняка все из-за того, что я младше тебя? Поэтому Нэн считает, будто мной можно помыкать?
– Сомневаюсь. – Имоджен кивнула на экран своего ноутбука. – Цитирую: «С твоей книгой, Дарси, у нас связаны очень большие ожидания, но мы не сможем их реализовать, если не прислушаемся к пожеланиям отдела продаж».
– Что это означает?
– Они платят тебе триста тысяч долларов и теперь хотят свою счастливую концовку.
Обе прилегли на матрас, и Имоджен обняла ее сзади.
Теперь их тела идеально дополняли друг друга, будто два материка, которые разошлись в другую геологическую эру, а теперь воссоединились. Несмотря на то, что голова Дарси еще кружилась от письма редактора, она остро ощущала лежащую позади Имоджен: худобу ее рук, еле заметный трепет дыхания. Поза оказалась для Дарси настолько в новинку, что потрясающе отвлекала мысли.
Но о том, чтобы уступить плоти, не могло быть и речи, ведь Дарси ощутила порыв вдохновения. У нее уже имелись возражения на требования Нэн, десятки возможных счастливых концовок, трагические речи на случай, если книгу забракуют. Кроме того, ее не отпускало беспокойство, что это все – ее вина.
– Я заурядная писака, да?
Имоджен пошевелилась, крепче обнимая Дарси.
– Что ты сказала?
– «Пиромантка» цепляет с самого начала. И по ходу повествования Ариэль просто становится еще более клевой и сложной, вплоть до финала.
– Значит, ты ее прочитала?
– Да! Прости! – выпалила Дарси, понимая, что от волнений сегодняшнего утра позабыла об этом упомянуть. – Дочитала ее, когда уехали Карла и Саган. Она оказалась потрясающей, смелой и правдивой. И никто не материализуется из воздуха, когда Ариэль попадает в неприятности! В особенности какой-нибудь тупой владыка смерти, который живет во дворце!
Имоджен тихо рассмеялась.
– Ты собираешься отредактировать дворец.
– Поздно! Нэн смотрит на роман как на книгу с хеппи-эндом, и такой же ее видит отдел продаж. – Дарси завозилась, поглубже зарываясь в теплые объятия Имоджен. – Ты получила возможность сохранить свою неприглядную концовку, потому что твои персонажи неоднозначны, а еще ты не заимствуешь богов смерти и не делаешь из них болванов. Ты ведь настоящая писательница.