Она замолчала в ожидании, беря их на «слабо». В итоге какой-то мальчик предположил:

– Актеры?

Имоджен ухмыльнулась, снимая очки.

– Да. Вам понадобятся актеры, поскольку компьютерные персонажи никогда не выглядят так, как надо. Они кажутся неправильными. От них мурашки по коже. А почему? Как получилось, что спецэффекты могут создать динозавров и космические корабли, но не людей?

Она сделала паузу и продолжила:

– Так происходит потому, что все, кого вы любите или ненавидите, являются человеческими существами. Вы всегда смотрите на людей. Можете различить по легчайшей мимике, когда они злятся, или устали, завидуют, или испытывают чувство вины. Вы – профи по людям.

Боже, она была прекрасна!

– Вот почему рулит персонаж.

Имоджен уронила очки обратно на пол. Реакция зала была не столь бурной, как после выступления Стэндерсона, но сейчас была задействована вся аудитория. Как маятник, огромный и острый, их глаза метнулись к Дарси, у которой закружилась голова. Что ей делать? Обсуждать важность лейтмотива? Или места действия? Внезапно она возненавидела Имоджен и Стэндерсона. Как они посмели устроить битву?

И благодаря этой мысли, ответ стал очевиден.

Дарси встала, прошла по сцене туда, где лежали очки. При взгляде на них она закатила глаза, и в зале раздались редкие смешки. А что, может, она тоже справится.

– Многие ли из вас проснулись сегодня утром с мыслью о том, какая из пяти основных частей истории – самая важная?

Кое-кто прыснул, вверх взметнулись две-три руки.

– А ведь до этого почти никому нет дела. Но почему-то все ждут, что я скажу. Странно, да? А суть в том, что в какой-то миг выступление превратилось в состязание.

Дарси повернулась к Стэндерсону и Имоджен. Стэндерсон, прищурившись, откинулся на спинку кресла. Он уже ее раскусил.

– Вы хотите увидеть, кто выиграет, – заметила Дарси. – Это как в реалити-шоу, верно? Миллионы людей следят за соперниками, которые не умеют петь, лишь для того, чтобы понаблюдать за теми, кто может взять более-менее чистую ноту. А шоу на выживание? Вы смотрите на то, как совершенно незнакомые люди соревнуются в том, кому удастся съесть сотню муравьев. Вас раньше вообще не заботило поедание насекомых, но внезапно это стало важным, потому что вы собираетесь досидеть до конца и понять, кто выиграет.

Она опустилась на колени, подняла солнечные очки и вручила их Стэндерсону.

– Конфликт всегда выигрывает, – подытожила Дарси. – Он-то как раз и управляет историей.

Она пересекла сцену, возвращаясь к своему креслу, и села. Сердце колотилось, Дарси была на взводе, словно столкнулась лицом со смертельной опасностью, когда надо решать, бежать или сражаться. Однако аудитория ее не возненавидела. Они не аплодировали и не смеялись, но все хотели узнать, что будет дальше, как читатели, которые лихорадочно переворачивают страницу за страницей.

«Мы их зацепили», – подумала Дарси.

– Ладно, – произнес библиотекарь. – Три разных ответа, все очень интересные. Кто хочет задать следующий вопрос?

Глава 28

Сначала появились жар и запах горелой травы. Затем из кромешного мрака вырвались мириады искр и закружили вокруг меня, танцуя в невидимых завихрениях реки, и до меня донесся прекрасный голос Ямы:

– Лиззи, что случилось?

Он шел ко мне – огонь, пылающий в темноте.

– Старик в куртке из лоскутов, он вернулся, – мой голос дрожал после пережитой в шкафу паники. – Думаю, он забрал Минди.

Яма остановился настолько близко, что я почувствовала его жар.

– Мне жаль, Лиззи.

– Мы обязаны ее найти!

Он ответил не сразу, и я на миг решила, он сейчас скажет, что ее похищение к лучшему. Мол, последнее, что мне нужно, – маленькое привидение, которое тянет меня в лапы загробного мира.

Но он спросил:

– Знаешь, куда он ее забрал?

Я отрицательно покачала головой.

Яма помолчал.

– Значит, он может быть где угодно, – наконец, сказал он. – Хищников трудно выследить.

– Но способ за ним последовать должен существовать. Он нас нашел, а мы были в тысячах километров от дома!

– Следовательно, у него с тобой связь.

Я изумленно захлопала глазами.

– Что ты имеешь в виду?

Яма сделал шаг ко мне и спокойно пояснил:

– Реку создали воспоминания мертвых, но связали ее воедино узы живых. – Он протянул ко мне руку и прикоснулся к шраму-слезинке. – Вот почему я слышу твой зов. Мы связаны.

Я отстранилась, чтобы подумать.

– Не звала я того старика, и нет у меня с ним никакой связи! Я даже имени его не знаю!

– Но он наверняка знает ваши, – добавил Яма. – Лиззи, имена здесь имеют власть.

Я вспомнила самый первый раз, когда старик умудрился проследовать за мной до самого дома. Вероятно, в школе или у меня в комнате Минди окликнула меня.

– Ты прав.

– Но дело не только в имени. Он что-то к тебе чувствует.

– Ты серьезно?

– Ему что-то от тебя позарез нужно, поэтому река несет его к тебе, – Яма положил руки мне на плечи. – Расскажи мне все, что он тебе говорил.

Я посмотрела ему в глаза. Мы же не виделись после спора на атолле, и Яма был не в курсе того, что я снова встречалась со стариком.

– Он хотел, чтобы я кое-кого убила.

– Кого?

– Обидчика Минди.

Он помрачнел.

– Ты с ним опять виделась?

Защищаясь, я скрестила руки на груди.

– Я нашла его! Я решила, что он может разобраться с тем гадом! Но я, конечно, виновата.

– Нет, ты ни в чем не виновата. Это его одержимость, не твоя. А значит, ему нужна не Минди, а ты.

У меня перехватило дыхание, и тьма черной реки сомкнулась вокруг, словно я попала в западню отцовского шкафа. Надо же, преследователь-психопомп. Класс.

Секундная паника помогла мне понять, почему старик забрал Минди в Нью-Йорке, а не из моего дома, где я чувствовала себя сильной и в безопасности. Он выбрал удачный момент, поскольку хотел, чтобы мне стало страшно.

А Минди здесь вообще ни при чем.

Я отбросила эту мысль, отдавшись блаженным ощущениям. Руки Ямы излучали жар, и по моей коже пробегали легчайшие электрические разряды. Вот это и есть настоящая связь. И как старый хищный сморчок осмелился подумать, будто между мной и им существует нечто подобное?

– Он твердил, что собирается посадить ее к себе в карман.