– Что… что случилось?
Не поднимая глаз, Боб пробормотал, что он точно не знает.
– Дай мне пройти, Боб!
Лилли протолкнулась сквозь толпу зевак.
– Эй! Эй! Помедленнее, сестренка! – Дорогу Лилли перегородил Гейб. Коренастый мужчина с толстой шеей и армейской стрижкой схватил девушку за руку. – Я понимаю, вы дружили…
– Дайте мне на нее взглянуть! – Лилли выдернула руку, но Гейб сгреб ее в охапку и заключил в крепкий захват. Лилли неистово брыкалась. – ПУСТИ МЕНЯ, ЧЕРТ ТЕБЯ ДЕРИ!
В десяти футах от них, на поникшей траве тротуара, Брюс, высокий чернокожий мужчина с бритой головой, стоял на коленях перед обернутым в простыню телом и вставлял новый магазин в свой полуавтоматический пистолет 45-го калибра. Лицо его было серьезным и угрюмым, он глубоко дышал, готовясь выполнить неприятное задание, и не обращал никакого внимания на переполох за своей спиной.
– ПУСТИ!
Лилли продолжала извиваться в руках коренастого охранника; взгляд ее был прикован к телу.
– Успокойся, – прошипел Гейб. – Ты все только усложняешь…
– Пусти ее!
Низкий, прокуренный голос раздался из-за спины Гейба. И Лилли, и охранник замерли, словно услышав ультразвуковой свисток.
Они посмотрели через плечо и увидели внутри круга зевак Губернатора, который стоял, уперев руки в бока. Два его одинаковых армейский пистолета 45-го калибра с перламутровыми рукоятками висели по обе стороны его ремня, как у заправского бандита, а длинные, будто у рокера, иссиня-черные волосы были забраны в хвост и развевались на ветру. Морщины вокруг его глаз и на впалых щеках углубились и становились все заметнее, по мере того как мрачнело его лицо.
– Все в порядке, Гейб… Дай девушке попрощаться с подругой.
Лилли подбежала к лежавшему на земле трупу, опустилась на колени и посмотрела на сверток, прижав ладонь ко рту, словно пытаясь сдержать ураган чувств, поднявшийся внутри нее. Брюс поставил свой пистолет на предохранитель и неловко отошел, посматривая на Лилли. Стоявшая вокруг толпа притихла.
Губернатор подошел ближе, но из уважения остановился в пяти футах от Лилли.
Девушка откинула уголок простыни и сжала зубы, увидев пурпурно-серое лицо женщины, которая когда-то была Меган Лафферти. Глаза ее были плотно закрыты, челюсти свело трупным окоченением. Бескровное лицо фарфоровой куклы, казалось, было испещрено миллионами тонюсеньких трещин. Темные капилляры проступали сквозь кожу на ранних стадиях разложения. Лицо было мертвенно-бледным, но все же мучительно живым для Лилли, воскрешая в ее памяти воспоминания о безумных деньках в школе «Спрейберри», когда девчонки курили травку в туалете, залезали на крышу школы и швыряли оттуда камушки в спортсменов, нарезавших круги за баскетбольной площадкой. Меган много лет была лучшей приятельницей Лилли, и, несмотря на разногласия между девушками – а их было немало, – Лилли по-прежнему считала ее своей лучшей подругой. И теперь Лилли не могла отвести глаз от неузнаваемых останков своей веселой приятельницы.
Опухшие глаза Меган с пурпурными веками неожиданно открылись, обнажив молочно-белые зрачки, и Лилли вздрогнула.
Она не сдвинулась с места, когда чернокожий мужчина с бритой головой подошел, навел свой пистолет и приготовился выстрелить прямо в голову трупу. Но, прежде чем был спущен курок, раздался громкий голос Губернатора:
– Не стреляй, Брюс!
Брюс обернулся. Губернатор подошел ближе и очень тихо сказал:
– Позволь ей сделать это.
Лилли посмотрела на мужчину в длинном плаще, моргнула, но ничего не ответила. Сердце ее было выжжено дотла, кровь застыла в жилах. Где-то далеко по небу прошел раскат грома.
Губернатор сделал еще шаг ближе.
– Ну же, Брюс. Дай ей пистолет.
Через пару бесконечных секунд пистолет каким-то образом оказался в руке Лилли. У ее ног подергивалась и извивалась тварь, которая прежде была Меган Лафферти. Ее нервная система перезапускалась, обнажались гниющие серые зубы. Глаза Лилли застилали слезы.
– Убей свою подругу, Лилли, – тихо, но требовательно сказал Губернатор из-за спины девушки.
Лилли подняла пистолет. Шея Меган изгибалась в попытках поднять голову ближе к добыче, подобно младенцу, появляющемуся из околоплодной жидкости; зубы кровожадно клацали. Лилли наставила дуло на лоб чудовища.
– Давай, Лилли. Окончи ее страдания.
Лилли зажмурилась. Спусковой крючок жег ей палец, как сосулька. Когда она снова открыла глаза, тварь на земле уже дернулась к ней, и гнилые зубы нацелились на шею девушки.
Все случилось так быстро, что мозг Лилли едва смог уловить события.
Раздался выстрел.
Лилли отшатнулась и упала на задницу, пистолет выскользнул у нее из руки, а верхняя часть черепа Меган скрылась в темно-красном тумане, забрызгав прилегающий тротуар мозговым веществом. Оживший труп обмяк и замер в сбившейся простыне, а мутные глаза уставились в затянутое тучами небо.
Пару секунд Лилли лежала ничком на мостовой и смотрела на тучи, пребывая в замешательстве. Кто выстрелил? Лилли так и не нажала на курок. Кто сделал это? Сморгнув слезы, Лилли смогла разглядеть Губернатора, возвышавшегося над ней. Его мрачное лицо было обращено куда-то вправо.
Над трупом Меган Лафферти стоял Боб Стуки, по-прежнему сжимавший в опущенной руке револьвер 38-го калибра, из ствола которого поднимался дымок.
На обветренном, испещренном морщинами лице Боба читалось душераздирающее отчаяние.
В следующие несколько дней никто не обращал особенного внимания на менявшуюся погоду.
Боб так налег на выпивку, что не замечал ничего столь тривиального, как атмосферные фронты, а Лилли занялась устройством достойных похорон для Меган на участке рядом с Джошем. Губернатор в основном готовился к следующей крупной битве на арене гоночного трека. У него были большие планы на грядущие представления: теперь он хотел задействовать в гладиаторских боях и зомби.
Гейб и Брюс выполняли грязную работу – разрубали на куски мертвых гвардейцев на временном складе под треком. Губернатору нужно было мясо, чтобы кормить растущую толпу зомби, которую держали в тайной комнате под катакомбами из шлакоблоков. Гейб и Брюс привлекли нескольких молодых парней из команды Мартинеса, чтобы они распиливали бензопилой гниющую, пористую плоть рядом с моргом, превращая человеческие останки в корм.
Тем временем наступил январь, который принес с собой незаметно и очень медленно подкрадывавшуюся опасность.
Первые вестники надвигавшегося шторма не вызвали паники: прошло несколько ливней, канализация переполнилась, и вода разлились по улицам, застыв, когда упала температура. Но далекие молнии и сгущавшиеся облака на западе обеспокоили людей. Никто не знал с какой-либо степенью уверенности – и уже никогда не мог узнать, – почему эта зима стала аномальной для Джорджии. Обычно зимы в этом штате были относительно мягкими: порой шли проливные дожди, или обрушивалась пара снегопадов, или время от времени налетали холодные ветра. Однако никто не был готов к тому, что приближалось к плодовым зонам вместе с областью пониженного давления, двигавшейся со стороны Канады.